Глава 1
Сирота на краю Империи
В 1930-е годы на бульваре Фельдмана (нынешний Приморский бульвар) в Одессе, на старинном постаменте памятника французскому графу и губернатору Новороссии Арману-Эмманюэль-Софи-Септимени де Винеро дю Плесси де Шеннон де Фронак де Ришелье, особо пламенные революционные товарищи планировали поставить новую конную статую «атамана Ада» – товарища Григория Ивановича Котовского. По счастливому для Одессы стечению обстоятельств Дюк де Ришелье остался хранителем знаменитой Потемкинской лестницы, а памятники Котовскому обустроили в таких далеких от Одессы местах, как Кишинев и Бирзула… С 1920 по 1941 год одесский Приморский бульвар носил имя Саши Фельдмана – красного комиссара при «короле бандитов» Одессы Мишке Япончике, но после войны бульвар стал деполитизованным – Приморским.
В «красной» Одессе чудом сохранились памятники «царскому сатрапу» губернатору Воронцову и «международному контрреволюционеру» губернатору Ришелье, но и Котовский отчеканился в памяти народной – один из самых населенных районов города до сих пор носит имя Котовского. И символично, что район этот приобрел славу бандитского: имя обязывает… Еще бы, ведь «пламенный революционер» пятнадцать лет был настоящим бандитом и только семь лет революционером! Есть у кого поучиться и на кого равняться…
Григорий Котовский долгие годы был символом победившей революции, «пламенным» архетипом. Мертвому Котовскому многое прощалось, даже его «нестандартность» и эпатажность. Наверное, этим мертвый герой нравился советским людям. В Котовского играли, под Котовского стриглись, о Котовском слагали песни и стихи.
Где широкая дорога,
Вольный плес днестровский,
Кличет у Попова лога
Командир Котовский…
Э-эх, командир Котовский!
Он долину озирает
Командирским взглядом.
Жеребец под ним сверкает
Белым рафинадом…
Э-эх, белым рафинадом!
Эта мало известная сейчас песня о Котовском одесского «классического» поэта Эдуарда Багрицкого была написана в год смерти героя Гражданской как часть поэмы «Дума про Опанаса». Знаменитый командирский взгляд не сразу был развит Котовским. Сначала было детство…
* * *
Ни одна из революционных биографий не была так мифологизирована, как биография «благородного разбойника» и лихого кавалериста Котовского. Его короткая жизнь – сплошная сказка «Бессарабского леса», в сумраке которой более или менее просматриваются только последние пять лет жизни героя. Старались эту сказку писать многие: бойкие, падкие до сенсаций дореволюционные «желтые» журналисты, эмигрантские литераторы и ветераны Гражданской, обремененные своими воспоминаниями, советские историки и многочисленные писатели-публицисты, взахлеб нагромождающие всевозможные небылицы… Реального Григория Котовского так и не опознали, и оставшиеся в Кишиневе и Котовске забытые памятники герою уже не вызывают никаких особых эмоций у жителей этих городов.
Родился Григорий Иванович Котовский 12 июля 1881 года в местечке Ганчешты (Ханчешты) Кишиневского уезда Бессарабии, на краю огромной и тогда процветающей Российской империи. Год был знаковый – год убийства революционерами-террористами императора Александра Второго – Освободителя, год еврейских погромов, прокатившихся по югу империи.
Родился будущий герой Гражданской в семье механика винокуренного завода (завод этот принадлежал родовитому бессарабскому князю Манук-Бею). С разницей в 11 месяцев – 15 мая 1882 года – в грузинском городке Гори появился на свет еще один революционер-авантюрист, «благородный разбойник» и налетчик, пламенный большевик Симон Аршакович Тер-Петросян, более известный под партийной кличкой Камо. Котовский и Камо были сделаны из одного теста, и история отмерила им обоим чуть больше сорока.
Интересно, что свою биографию Григорий Котовский постоянно фальсифицирует (как, впрочем, и большая часть «пламенных революционеров» начала ХХ века). То по «забывчивости» указывает разные годы рождения (серьезно омолаживая себя), в основном заявляя, что родился он не в 1881 году, а в 1887-м или 1888-м, то утверждает, что происходит «из дворян» (в советских энциклопедиях читаем – «из рабочих»).
Григорий Котовский утверждал, что его отец, Иван Николаевич Котовский, был не православным балтским мещанином, как всегда указывал в документах, а сыном потомственного дворянина, полковника, имевшего много боевых наград и служившего под началом генерал-фельдмаршала Михаила Воронцова. Он поддерживал легенду о том, что его дед был уволен из армии, с должности командира полка, за сочувствие Польскому восстанию 1863–1864 годов. Легенда, пущенная в жизнь, чудесным образом обрастала подробностями, и вот уже православный имперский полковник поддерживает «красное» левое крыло восставших, которое возглавляли Ярослав Домбровский и Зыгмунт Сераковский.
Григорий Иванович рассказывал, что после смерти опального полковника его дети, Петр и Иван, лишились большого имения в Каменец-Подольской губернии (недалеко от Винницы), что было несколько раз заложено, что Петр и Иван перебрались в Балту и, покинув дворянство, приписались к сословию мещан. Но исследователи родословной Григория Ивановича так и не смогли найти следы мифического полковника-«полонофила» и объяснить невиданный для 60 – 70-х годов ХIХ века поступок – добровольный переход из потомственных аристократов в мещане. На Подолии имелся дворянский род Котовских (украинского происхождения), но и крестьянских, и мещанских семей с подобной фамилией были десятки. Ведь бесфамильные подольские крестьяне в конце XVIII века очень часто брали себе фамилии своих панов.
