Глава первая
От смеха до страха достаточно песни
– Ваша светлость!
– Э, да…
– И… Ваша светлость!!!
– Ну, какого дрына?
– Оливия, прекрати самовыражаться. Петруччо, вечно вы с обновкой – с разодранным локтем. Достаньте календарь, введите меня в курс – не так, как хрип-хипарь, а с чувством, с толком, с расстановкой. Что там у нас, Петруччо?
– Его светлость изволил передать, что весь день он будет в Скриптории и просил его не беспокоить.
– О, это легче легкого!
– Командор Виктор Мессало сожалеет, но учитель фехтования для вас вряд ли появится в замке в ближайшие три дня. Погода, дороги развезло…
– Ага, погода. Эта погода называется кабачок «Прекрасная Розина». Пусть мессер Виктор отправит туда кого-нибудь. Наверняка фехтовальщик там. Пусть ему объяснят, что не следует заставлять ждать двух высокородных синьор. Только не калечить. Все?
– Маэстро Рафачелли с нетерпением ждет госпожу Оливию на очередной сеанс.
– Дрын мне в спину, если я хочу, чтобы с меня писали портрет! Люци, вот зачем?
– Я хочу тебя обессмертить, дорогая. И к тому же у мессера Рафачелли девять детей, ему надо как-то зарабатывать им на хлеб.
– Давай просто дадим ему мешок денег и кастрируем, а портрет в топку?
– Оливия, это нерационально. К тому же у художника есть своя гордость… Петруччо, вы свободны. Ступайте, и пусть кто-нибудь из белошвеек заштопает ваш рукав.
– Да, госпожа. Хрип-хип – это пруха, рыцарей мочит хипарь Петруха!
– Жалко, что у нас крысиный яд закончился. Хрип-хип, надо же! И это в родовом поместье Монтессори!
– Забей.
– Петруччо откланялся. Вот уже и славно. Продолжим партию?
– Само собой, мамочка, – ехидно прищурилась Оливия.
Оливия – единственная дочь герцога Альбино Монтессори, великого поэта, гения, которого чтят не только на родине – в Старой Литании, но и по всему миру. Я же – Люция Монтессори, супруга герцога и мачеха Оливии. Мою падчерицу это чрезвычайно веселит, поскольку мы с ней одногодки, нам почти по шестнадцать. Скоро – пятого февруария – у нас день рождения, но в винные погреба мы регулярно наведываемся с тех пор, как отпраздновали Новый год. Домоправитель только разводит руками – я, будучи женой герцога, хозяйка всему, и дубликаты ключей от погребов у меня есть всегда. Только вы, далекий собеседник, не подумайте, что мы с Оливией – жуткие пьяницы. Мы вполне адекватные девчонки, но иногда любим подурачиться. Последний раз мы в погреба ходили не за вином. Мы надели простыни и с жуткими завываниями носились друг за дружкой. К нашему счастью, в погреб как раз спустились два поваренка. Теперь они так славно заикаются!
Но вернемся к настоящему моменту. В настоящий момент я и моя падчерица заняты игрой. Вполне благопристойной, если со стороны. Мы бросаем боевые дротики в днище дубовой бочки. Правда, тут сторонний наблюдатель может заинтересоваться тем, что бочка наполовину застряла в стене, и если зайти в комнату с другой стороны этой стены, верхней части бочки там не окажется. Дело в том, что на самом деле эта бочка – метаморфическая реальность, обладающая сознанием, находящаяся одновременно в четырнадцати измерениях, и по каким-то своим соображениям здесь принявшая форму бочки. Точнее, полубочки. Может быть, в какой-то реальности, она мраморная статуя прекрасной девы. Или поле брюквы. Или музыкальная шкатулка. Мессер Софус, наш общий друг, о коем еще будет немало сказано, рассмотрев это явление со всех сторон, развел лапками: девочки, многомерность еще никто не отменял. Скажите спасибо, что у вас в замке параллельные прямые прямо в спальнях или в уборных не пересекаются. А чтобы бочка не пропадала впустую, вот вам набор из двадцати боевых дротиков, расчертите днище и обучайтесь меткости, глазомеру и ловкости рук. Еще мессер Софус растолковал нам кое-что простенькое насчет индивидуальных гравитационных полей, силовых линий, световых волн, и игра у нас пошла полным ходом!
– Мой черед метать, – заявила Оливия и принялась покачивать вперед-назад рукой с дротиком. Я смотрела на это дело толерантно. Я шла впереди Оливии на восемь очков, так что можно было дать ей насладиться вкусом минутной победы.
Оливия метнула. Дротик полетел со свистом и вонзился в днище на отметке «пять». В воздухе буйно запахло кишечными газами – бочка оценила меткость моей падчерицы, вот оно метаморфическое сознание, ничего святого нет!
– Гадство, – пробормотала Оливия. – Давай, Люция.
Я честно не стремилась обойти Оливию. Себе дороже. С тех пор как она стала сажать в оранжерее хищные травы и цветы-убийцы, а в одной из пустующих галерей замка оборудовала террариум, мне совершенно не улыбалась перспектива обнаружить в постели гремучую змею. Или кактус-самострел.
Поэтому я прицелилась и пустила дротик, отлично зная, что Оливия повлияет на него своим гравитационным полем и он воткнется в тройку. Ну и пусть. В этой игре мне была важна Оливия, а не победа.
Дротик воткнулся в тройку. С потолка мне на макушку упала довольно увесистая неприятная жаба. Оливия ядовито захихикала.
– На, – голосом, полным фальшивого отчаяния, молвила я и вручила ей жабу. – Подселишь в свой террариум.
