Силантиан, Огненный архипелаг, пятьсот третье кольцо от зарождения магии стихий.
– Ваша пламенность, ваша пламенность, – призывал противный голос повитухи, – ещё совсем немного, и вы будете держать на руках наследника!
– Я больше не могу, – прошептала, вымотанная тяжелыми родами, молодая кхакиня Огненного архипелага.
– Еще одна потуга, и появится наследник! Уже показалась головка. Ну же, ваша пламенность, давайте соберитесь! Вот-вот начнётся следующая схватка, – увещевала повитуха.
Рядом с кроватью встала пожилая женщина и сжала руку роженицы, пытаясь влить в нее силы.
– Набрали побольше воздуха и тужимся! – через некоторое время, выкрикнула повитуха.
Кхакиня из последних сил выполнила, что от нее требовали, и повитуха подхватила маленькое синюшное тельце.
Прибывая на грани между реальностью и беспамятством, кхакиня еле слышно прошептала:
– Кто? Наследник?
– Нет, ваша пламенность, – сдавленно ответила повитуха, – это девочка.
– Девочка? – разочарованно протянула кхакиня и начала погружаться в забытье.
Но последняя мысль, словно острая игла пронзила угасающее сознание.
– Почему так тихо? – еле выговорила она. – Селестина, что с ребёнком?
Ответом ей была тишина.
– Селестина! – выкрикнула кхакиня и даже смогла приподняться на подушках.
В изножье кровати стояла повитуха и держала на руках неподвижный сверток, за ней стояла прислуга, в глазах которой застыл ужас.
Её старая нянюшка Селестина, с сочувствием смотрела на свою воспитанницу, и из ее глаз текли слёзы.
– Что с ребёнком?! – выкрикнула кхакиня.
– Он родился мертвым, ваша пламенность, – ответила старая кормилица.
– Нет, это неправда! Этого не может быть! – закричала измученная женщина. – Дайте, я хочу взглянуть на неё!
– Ваша пламенность, не стоит ещё больше себя терзать, – сказала кормилица.
– Это моя дочь! Я хочу её увидеть! Она просто спит, а вы специально мне лжете! Подойди сюда! – велела она повитухе, которая по-прежнему держала ребёнка.
Не смея перечить, повитуха подошла к кхакине и отдала ей ребенка.
Женщина развернула свёрток и впилась взглядом в мертвое дитя. Она медленно наклонилась и прижалась ухом к маленькому тельцу, пытаясь услышать, хотя бы слабый вдох. Но чуда не произошло. Женщина смотрела на свою мертвую дочь, и из ее глаз текли слёзы.
– Она так похожа на Карла. У неё такие же огненно-рыжие волосы и золотистая кожа. Она была бы сильной магиней, которой не было бы равной во всем архипелаге! – со слезами на глазах прошептала кхакиня.
– У вас родятся еще дети, моя госпожа, и они обязательно будут сильными магами, – сказала повитуха.
– Нет, теперь Карл возьмет в жены новую кхакиню, и она родит ему наследника. А меня сошлет на дальний остров, где я проведу свои дни в одиночестве, – безжизненно произнесла пока еще кхакиня.
– Помилуй, Вулкан! Что вы говорите, ваша пламенность? – воскликнула кормилица. – Кхан вас любит и никогда так не поступит!
– Селестина, хотела бы я тоже быть в этом уверена. Но увы, страсть Карла, стала угасать, а три выкидыша подряд и мертворожденная дочь, развяжут ему руки. Никому не нужна жена, не способная родить наследника, а кхану подавно. Если бы девочка выжила, у меня был бы еще шанс. Я бы вновь попыталась родить Карлу наследника. А так...
В просторной спальне повисла давящая тишина.
– Закрыть двери и ставни! – скомандовала кормилица.
– Селестина, что ты…, – начала кхакиня, но на нее никто не обратил внимание. Все бросились исполнять приказ пожилой женщины.
– А теперь все присутствующие на крови принесут кхакине клятву верности! – велела старая кормилица, как только двери были закрыты.
– Селестина, зачем… – попробовала остановить ее кхакиня.
– Подходите ко мне по одной! – не обращая внимания на свою молочную дочь, приказала пожилая женщина.
В руках у нее блеснуло лезвие длинного тонкого ритуального кинжала, ручка, которого была инкрустирована драгоценными камнями.
Служанки и повитуха, поспешили выполнить приказ. Они по одной подходили к кормилице, а она делала на их ладони надрез и собирала кровь в магическую чашу. Когда кровь всех присутствующих была в чаше, они принесли клятву верности.
– Клянемся верой и честью служить кхакине Августине. Блюсти ее интересы, хранить тайны, а в случае опасности пожертвовать своими жизнями. Если мы нарушим нашу клятву, нас ждет мучительная смерть, но прежде, мы потеряем всех своих родных, на собственном опыте познав горечь потерь.
