Я растворился в кресле у камина,
Где пламя лижет дров сухих шалаш.
На полке глиняная балерина
С улыбкой, словно клоун Карандаш.
И мечется огонь животным многоликим,
Пытаясь на решётку налететь.
На мраморе мифические блики
Мистерией про жизнь или про смерть.
В ладонях прячется стакан со льдом и виски.
Трещат поленья, искры-светляки.
Сегодня мир вдруг стал до боли близким,
Почти как пальцы сломанной руки.
А в полудрёме тусклые фантомы
Плывут, как будто, в небе облака.
И я опять хочу разговорить Харона,
Смешного, в сущности, немого старика.
Приходят поздно здравые идеи,
Когда нет сил парить или летать,
Когда виски предательски седеют,
И койкой видится просторная кровать.
Но есть пожар, зажатый между стенок,
А значит, есть предел у пустоты!
И, может быть, остался от вселенной
Не только сладкий и приятный дым.
