Унификация
Именно с этого мудрённого слова и началась моя работа в ГСКБ, после ухода с авиазавода. Ещё работая там начинающим инженером, я удивлялся обилию одинаковых деталей, особенно крепежа, отличающихся друг от друга разве что простановкой размеров и наименованием документов, по которым они выпускались. Каждый Главный конструктор считал, что его машина должна иметь заклёпки, выпущенные по нормали АН и не в коем случае не ИЛ, иначе не полетит. Амбициозность большеголовых и титулованных мэтров авиации приводила к необходимости каждому заводу производить для себя полный объём деталей, входящих в многотомные сочинительста его конструкторов. Нечто похожее происходило и в приборостроении. Надо сказать, что за словом "приборостроение" скрывались семь Министерств, входящих в состав оборонки, да ещё несметное количество предприятий, лепивших для себя приборы и приборчики, АСУ местного значения и прочую техническую экзотику, которую каждый конструктор, мнящий себя Микельанжело от ящичного искусства, размещал в созданном им ларце оригинальной конструкции. Приборы невозможно было не только совместить по параметрам, но и поставить-то друг на дружку не получалось.
В самом начале 70-х функциональные модули, именуемые микросхемами, рождались у нас в стране исключительно для совзакрытых изделий, остальные же лепили объёмные модули или размещали функциональный узел размером с копейку в ящике, размерами со средне засолочную кадку для капусты. Короче, кэбинское начальство приняло решение открыть тему и в её рамках создать конструкции, в которых изделия хотя бы нашего предприятия были бы унифицированы, что, конечно, сильно задевало самолюбие "самоделкиных", по по факту было делом правильным.
Как писал выше, половина оборонного комплекса так или иначе занималась приборостроением, правильнее сказать конструкциями, в которых размещали электронику, но пущать по чьим то режимным соображениям на предприятия друг дружку было не велено, дабы не позаимствовали бы детальку– другую удачно получившегося ящика, что непременно привело бы к раскрытию государственных секретов особой важности. Тем не менее, не смотря на строжайшие запреты, информация о том, кто и что клепает просачивалась, и вот для сбора "шпионских" сведений были организованы несколько групп, которые должны были собрать данные на предприятиях различных ведомств, обобщить материал и разработать приличный унифицированный конструктив, как теперь сказали бы ящичный набор на манер того, которым сегодня во всех крупных магазинах комплектуются кухни, шкафы и прочая бытовая утварь.
В одну из групп, действующую в юго-западном направлении, организовались мы (я и мой сотоварищ по кульману Жора). Купив билеты до Ростова-на-Дону, мы активно собирали информацию о "Ростове папе", предвкушая вкус донской селёдочки и раков, подававшихся к пиву на Ростовской набережной.
Мальчик
Взлетели. Отведав от щедрот Аэрофлота типовой обед, сладко развалившись в самолётных креслах, готовим себя к встрече со столицей донского казачества. Время идёт, и по нему нам вроде как садиться пора. Тем более, что и объявление прошло ремни пристегнуть и, судя по ощущениям, снижаемся активно. Но, чувствую опять набираем высоту, ну, думаю, на второй круг пошли, тем более, что из иллюминатора окромя облаков ничего не видно. Летим так ещё с час. Табло, предписывающее к посадке подговиться, погасло, народ шепчет и ропщет, выдвигая идеи куда нас везут. Стюардессы по-годуновски безмолствуют, сгрудившись в хвостовой части у кухонного отсека. Опять загорелась надпись пристегнуться, и гнусавый голос объявляет по бортовой сети :"По метеоусловиям Ростова посадка будет осуществлена в Краснодаре", хоть тоже казачья столица, но кубанская, расположенная чуть не на 300 км южнее. До Сочи рукой подать, но нам вроде как на Дон требуется. Билеты брали мы на пятницу. В первую очередь, конечно из шкурных побуждений, прихватить пару воскресных деньков, чтобы посмотреть на город из песни, да и рейс прямой был только один. Ну, думаем, поволандаемся пару часиков в Краснодаре и в Ростов. Время раннее. До полудня ещё час, до Ростова по лётным меркам рукой подать. Нам бы до конца рабочего дня поспеть в гостиницу, которую коллеги по деятельности из смежного министерства забронировать пообещали, а работу начнём с понедельника. Некоторый элемент волнения имел место быть.
Дело в том, что кроме номера почтового ящика и телефона директора, по которому наш шеф с ним договаривался о запуске нас в их контору в нарушение установленного порядка, при котором требовалось на посещение разрешение технического управления их Министерства, у нас ничего не было. Номер ящика в быту рядовому жителю города ни о чём не говорил, а единственная связующая ниточка – телефон, должна была быть использована в пределах рабочего дня. Понадеявшись на всепогодность нашей доблестной авиации, а более того на русский авось, ждём встречи с землёй. Характерный толчок, и мы уже наслаждаемся видами из окошка, на пробегающие виды портовых сооружений. Снова информация. Время вылета будет сообщено в справочное бюро аэровокзала дополнительно, что, безусловно, настораживало. Подкатили трап, и выпихнули нас на благодатную землю Кубани. В здании аэропорта нас встретил зал ожидания, видом похожий на любимую игру английских студентов " сельди в бочке", когда в телефонную будку запихивается человек по 30. Не то что присесть, плюнуть некуда, да ещё разговоры, что Ростов будет закрыт грозовым фронтом и облачностью суток на двое. Протолкавшись к начальнику смены, выясняем, что время отправки рейса точно не ясно, пока задержка на 6 часов. Усатый начальник, защищая честь мундира в части удобств доставки авиаклиентов и ненавязчивого портовского сервиса, предлагает всем желающим сдать билеты и, получив разницу в стоимости по авиатарифу от Краснодара до Ростова, добираться другими видами транспорта, менее зависящими от погодных условий, чем его ведомство. "Тут недолече и поезда ходят справно, да к тому же с вокзальной площади автобусное движение между городами налажено не хуже городского, ехать то всего ничего, часов за 5 управитесь. Багаж с собой? У кассу"
