я хотел бы чтоб мы оказались в концлагере —
ты не сможешь там плакать, просто нечем уже;
я писать не смогу – не дадут мне бумагу и
я смогу тебя видеть наконец в неглиже…
тебя будут пытать. меня будут пытаться.
но в один незаконченный опыт на нас
мы окажемся рядом – среди трупов, на плаце…
но любовью, не ужасом, будет выпучен глаз.
***
если уж дохнуть, то как-нибудь честно,
чтобы не плакал никто за тебя,
чтобы не рыли красивое место,
не воздвигали над местом креста;
чтоб о тебе как о пыли забыли —
надо бы вытереть, да невдомёк…
где-то в бескрайних снегах тихо стыли
синь от зрачков и от горла комок.
***
нет человека рядом со мной…
нет в потном поезде, даже с толпой,
нервно сгрызающей плоть мостовой —
нет человека рядом со мной.
в очередях, в чахлых речах,
в точно глядящих в глаза нам часах,
даже с любимой и вроде родной —
нет человека рядом со мной.
ни спать, ни умереть, ни жить —
одна бессонница падучая,
и если даже кто-то спит,
есть ощущенье, что он мученик,
или предатель – всё равно,
ты не в цене, но в подаянии:
ночь смотрит на меня в окно
глазами недопоедания.
***
с точки зрения биологии люди едят мертвечину,
впрочем, и смерть благополучно поедает нас.
когда девочку изнасилует мужчина,
у него не будет дергаться глаз;
и когда найдут ее тельце
где-нибудь там, за гаражом,
у жены его забьется еще одно второстепенное сердце —
как говорится, «переживем»…
***
заброшенные погреба
молчат, как гладные могилы,
что так беззубо и бессильно
губами шарят по гробам;
я в них под ночь улягусь спать
и ужас призакроет двери,
чтоб Бог в меня хоть раз поверил,
и я б проснулся. не опять.
***
ты думаешь, если ты жив,
ты что-то для этого сделал?
ты – просто химический слив:
молекулы делают дело.
ты можешь думать, что мозг
сумеет делить кровь и тело,
но жизни продолжится рост —
молекулы делают дело.
в слове – нет человека,
в крике – нет люта зверя,
в песне – птицы-синицы,
в молчи – нет быстрой смерти.
шла в сорванном платье,
в снятых от крови балетках.
чистая и святая…
(рифму придумаем, детки?).
написать некому.
от каждого знаешь знакомый ответ…
почему бы всех нас не выбросить в мерзлую реку,
где и выдранный ноготь приблизит немного, но свет,
где вгрызаться зубами в другого,
чтобы выплыть – бессмысленно, разве чудно…
но под льдом, где не выплыть, есть новое слово…
правда только одно.
***
выйди из языка —
голым, новым, поддождним,
крохи от текста куска
выплюни – может заброжжит
всё отзови новизной
зубы губами пусть хлещат…
нет. при потопе не нужен был Ной,
нужен был тот, кто зарежет.
***
утро вечера – всё дрянней.
плюнь в колодец – и он полней.
баба с возу – сытней волкам.
очень бывать этим двум смертям.
***
я не прощу этот мир.
он не пророщет меня.
если тут смысл и был,
значит он сгнил втихаря.
нет доказательства слов,
нет показателей черт,
если и будет любовь —
то сейчас её нет.
каждый день – делать праздником
отсутствия тебя,
ведь ты придёшь… и без разницы:
какой и куда;
главное, что ты светишься —
тебя найти легко…
так я, в пролёте лестничном
мчался, думая, что
каждый день делать праздником…
et cetera
quiproquo
***
ты знаешь, сколько утр бывает в серебре?
ты знаешь, сколько кроликов не может быть в норе?
я расскажу о стае,
что ночью лишь летала:
она сшибала ветки,
она ломала клетки,
и рожи у прохожих
из лжи рожала – в сложность;
пожары – покрывала,
спала – на покрывалах
детей, уставших плакать
от неночного страха;
а утром – замирала,
ведь всё всегда – сначала:
смерть в минус единице
понять ли это птице?
я смотрю на вас свысока.
ко мне тянется ваша рука
не здороваться. так каждый день —
предо мною захлопнута дверь.
в меня вещи вешают и
в меня вешаются пауки,
я похож на в храме – базар…
мельхиор, каспар, бальтазар —
кто угодно, все вхожи во двор,
добродетель – всегда в чём-то вор:
заберёт и кому-то отдаст
только я, извините, но – пас.
***
череп в глазницы всасывает
глаза и тускнеющий взгляд,
чтобы, подернутый ряскою,
он не вернулся назад;
скулы впиваются в щёки,
их поедая в себя, —
ямы чем больше глубоки —
тем им понятней земля;
так оголяется остов,
оскалом своим грохоча:
если тебе стало просто,
значит задохлась свеча…
***
лишь с боями стать нам обоями —
обнимать объём втихаря;
пусть освоена плоскость обоймами —
высота на прицел не видна…
оба… букв зарифмованность,
это преданность, как не крути —
ты меня предала, я стал предан, но
быть обоими – за двоих:
это равноположно эстетике,
форма – способ забыть о себе,
у объёма – забвение конкретики
а у плоскости – жажда к борьбе.
***
я только что покинул лодку…
здесь нет путей, здесь нет следов,
и только рыбы как-то кротко
Конец ознакомительного фрагмента.
