Теперь многое начало вставать на свои места. Меня все же порадовало, что обращаться к врачам не стоит. Ибо, во-первых, я их и так с детства не люблю, а, во-вторых, вынесенный ими диагноз будет, скорее всего, не рак, а шизофрения. С какими-то паранойяльными галлюцинациями не только слуховыми, но и зрительными. Словом, как я вычитала в вездесущем Интернете, этап который обозначает параноидальный, и возможно галлюцинаторно-параноидальный вариант бредовой шизофрении, что вело меня уже не в онкологическое отделение, а попахивало психиатрическим.
Однако, при всем этом у меня продолжали наблюдаться присущие раку симптомы. Почасту происходила рвота не связанная с приемом пищи, тошнота была, похоже, непроходимо постоянной, а головокружение вне зависимости от положения тела. Никакие обезболивающие или сосудистые препараты не снимали головную боль. А порой мне казалось, зрачки мои внутри глаз бегают из стороны в сторону, при том голова оставалась в неподвижном состоянии. Самого этого бега, если не глядеть в зеркало я не замечала.
Хотя видения, вернее сказать воспоминания (ибо я была уверена, что это приходили именно воспоминания, которые чередой струились чрез плоть, нервы, сосуды, артерии, жилы) наполнили меня изнутри какой-то теплотой, оная возникает лишь при встрече с близким человеком, повидаться с коим уже давно жаждалось. И разве могут быть бредовые галлюцинации такими связанными, разумно выстроенными. Я уже не говорю о тех, кого в них видела, наблюдала, с кем соприкасалась, и что испытывала, ощущала, чувствовала.
Нет! Вне сомнений сие не было болезнью, не важно, рак, или только шизофрения. Это было нечто иное, правильно мною подмеченное воспоминание… вельми, как я ощущала важное воспоминание.
По большому счету я никогда не чувствовала в себе какой-то особенности, неординарности, ума или тем более талантов. Была, быть может несколько излишне гордой и упрямой… Ну, и, конечно, любознательной. Впрочем, не отличалась от иных своих сверстников какой-либо яркой исключительностью.
Да и жизнь моя мало чем разнилась с жизнью тех людей, что проходили мимо меня, иноредь только соприкасаясь рукавами рубах. Про таких, как я можно сказать масса… серая толпа, а может даже и месиво. Хотя, наверно, не стоит употреблять это прилагательное – серый. Оно мне, кажется, вообще не достойно человека. Не важно, заведена его жизнь звездой или только блеклым порождением… в смысле планетой.
Право молвить, иногда я чувствовала в себе какую-то особую замкнутость, желание побыть в одиночестве, прислушаться к себе или бессменно любоваться ночным небом, к каковому всегда чувствовала безответную тягу. Но, вероятно, это единственное чем я была отлична от людей, почему-то воспринимающих ночь… тьму, как что-то отрицательное и тягостное.
Жизнь моя обобщенно протекала довольно спокойно. Не скрою, одначе, что родители мои почасту ссорились, недопонимая, недолюбливая друг друга, подозревая даже в мелочах, стараясь не уступить, а, непременно, взять вверх над ближним, что в итоге привело к разводу. Каковой я, конечно, как и всякий ребенок, тяжело переживала, ибо на тот момент мне было тринадцать лет. Через несколько лет попеременно, то примиряясь, то сызнова расставаясь, родители сошлись. Они постоянно втягивали меня в свои бесконечные передряги, жаждая, чтобы я нашла меж них правого и виноватого. И если бы не бабушка, мать моей мамы, самый близкий и родной мне человек, я б возможно еще тогда тронулась умом.
Вероятно, эти ссоры и подорвали мою нервную систему, и я стала часто психовать, что, впрочем, не доходило до больниц или врачей, а было только во мне… точнее со мной. И выливалось горячими слезами в подушку и просьбами в пространственную темноту, наконец, все это прекратить. Тут можно припомнить слова Бога Седми когда-то сказанные Владелине: «порой исполнения мечтаний оборачиваются против того, кто так вожделел их свершения».
Точнее нельзя молвить, не зря ведь это сказывал сам Бог.
Я закончила школу, когда мои родители, возвращаясь, домой с дачи, попали в аварию и погибли.
После этого я поняла… На самом деле у меня не подорвана нервная система. Она у меня точно паяная из металла, всего-навсе покачнулась и осталась стоять нерушимой стеной… стеной.
Наверно поэтому, спустя время я и начала искать своего Бога. В том нуждалась, как я думала, моя душа или правильнее сказать только мой мозг.
Тогда как-то враз все совпало…
Я выросла в атеистической стране, обществе и семье. И когда основы этой семьи не стало, а осталась лишь бабушка… когда моя страна кардинально изменила свой курс, я решила найти себе опору.
Опору…
А что такое опора?
Это защита, поддержка, основание тебя.
Очевидно, это костяк твоего естества или молвить лучше становой хребет, который не позволит согнуться… сломаться.
Только вера, та самая которую я искала, своими постулатами, убеждениями гнула меня еще сильней. И под тем полусогнутым изгибом, я, как-то незаметно быстро повзрослев, схоронила бабушку, вышла замуж и дождалась моего сыночка.
