Эта история реальна настолько- насколько реальны ваши мысли. Бытует мнение, и я его придерживаюсь, о том, что наш мозг ограничен и мы не способны воображать, придумывать и фантазировать те веще, которые не могут существовать, то есть каждая, даже самая безумная наша мысль реальна настолько насколько реален весь мир. Посему я буду вести повествование этой истории подобно человеку, парящему над событиями, произошедшими в мире, о котором я вам поведаю.
Бог создал мир за шесть дней, а на седьмой отдыхал. Я в свою очередь писал эту книгу семь дней и ни дня не отдыхал. И хоть я и выступил в роли творца для мира, созданного на страницах этой книги, я бы не сказал, что сильно устал.
Марс. Год конца. Эра начала.
Палатиум Голгофа.
Избрание Императора.
«За этим куполом лишь красная пустыня и бешенный ураган, который нам не суждено покорить…»
Лорды земли и высшие дворяне Марса собрались в стенах высочайшего собора, что строили когда-либо люди. Его белоснежная кирпичная кладка поражала своей чистотой и в лучах заходящего Марсианского солнца покрывалась кровавыми пятнами, знаменуя событие, которое изменит все.
В главном зале собора, что назвали Палатиум Голгофа, на троне вылитом из гигантского куска красно-изумрудного золота воссел юноша пятнадцати лет. Высокая фигура в белоснежной мантии, покрытой всеми известными и неизвестными математическими символами, своими худощавыми руками, опустила терновый венец на голову новоиспеченному Императору. Иглы впивались в лоб и алая, густая кровь медленно спускалась по всему лицу, огибая глазницы и смешиваясь со слезами юного монарха. Быть Императором всех людей равносильно тому, чтобы стать мучеником.
Покрытые чистейшим, желтым золотом сотни куполов собора стали кровоточить. Белые стены, которые сияли своей белизной под уже ночным небом Марса, медленно покрывались сгустками крови, которые нарушая все законны пространства-времени то плыли медленно вверх, то с ускорением стекали вниз.
Торжество было в самом разгаре, мальчика уже увели, а дворяне были пьяны до такой степени, что позвали себе самые грязные бесчинства. Сливаясь, друг с дружкой в поцелуях и более откровенных вещах, они напоминали клубок змей во время брачного периода.
Где-то в стороне держа стеклянный тысячегранный бокал, за этим всем наблюдал высокий худощавый человек в мантии, покрытой математическими символами. Он делал небольшие глотки, поминутно смакуя капли на губах. Его взор смотрел сквозь всех находящихся в зале. Он смотрел в сторону трона, но и он был расплывчат для его взора. Длинный, худощавый человек с гордой осанкой смотрел сквозь время, куда-то вдаль, туда, где ему виделась одна печаль.
– Верховный Судья! – окликнул человека в мантии, невысокий мужчина, который был еще одет и относительно трезв. Судья лишь молча повернулся к нему и взглядом пригласил его встать рядом с собой.
– Верховный Судья! – повторял невысокий человек, – Я Балик Унц…
– Мне известно кто вы. – ответ был пропитан гордостью, жесткостью и некой скрытой яростью.
– Вы обещали. Обещали, что раскроете правду, что скажите им всем, что происходит. Я не услышал от вас ни слова на коронации.
– Правды… – Верховный Судья повернулся спиной к Балику, – Правда в том, что Пейн, Азиа, Русс, Негро, Америко и вся Земля превратились в помойку, а люди – в крыс и тараканов. Правда в том, что вы дворяне Марса, ничем не можете им помочь и только мне одному известно решение этого уравнения.
– Вы собираетесь сделать это… Не услышав ответа большинства. А как же воля императора?!
Две темные фигуры в черных словно впитывающих весь свет плащах появились будто из ниоткуда позади низкого и жалкого человека, который почувствовав их приближение попятился назад и упал.
Верховный судья опустошил свой бокал одним большим глотком, а когда повернулся уже никого не увидел, на его лице промелькнула быстрая и зловещая ухмылка, после которой и он быстро скрылся в коридорах Голгофы.
