Дорогие читатели, наверняка с вами тоже такое случалось: какая-то мысль, частичка какого-то важного знания попадаются на глаза в самых разных образах и ситуациях, словно сверхусмотрящий настойчиво подаёт тебе знак – «да пойми же ты наконец насколько это важно», но ты упорно отмахиваешься, не желая принять очевидное. И только спустя время, иногда годы, вдруг осознаёшь – «надо же как просто и правильно устроено то, что поначалу казалось странным и неприемлемым».
Именно так ко мне пришло понимание позитивной составляющей столь актуального сейчас слова «кризис». Ещё в детстве меня зацепила нелогичность песенки из знаменитого советского фильма «Доктор Айболит» с участием Ролана Быкова, помните – «это очень хорошо, это очень хорошо, что пока нам плохо». Я никак не могла понять, и что же хорошего в том, что нам плохо.
Позже, в юности, когда моя мудрая бабушка в трудные моменты, которые в жизни молодой девушки неизбежно случаются, мне говорила «помни, когда тебе кажется, что всё кончено и хуже уже не будет, именно тогда и начинается всё самое интересное», я только возмущённо фыркала. Как это? Мне так плохо, хуже некуда, а она «всё самое интересное» обещает.
И только потом, работая в Китае в статусе приглашённого профессора, от моих китайских коллег я узнала, что это противоречивое на первый взгляд утверждение отражено в китайском написании самого слова «кризис», которое состоит из двух иероглифов: один обозначает опасность, зато другой – возможность, надежду на выход, тот самый «свет в конце тоннеля», который нам всем бывает так необходим.
И рассказ «Когда начинается всё самое интересное», давший название предлагаемому вашему вниманию сборнику, всё о том же – какой бы сложной не была ситуация выход обязательно найдётся.
Приятного вам чтения, enjoy!
Когда начинается всё самое интересное
Интересно, сколько секунд лететь с пятнадцатого этажа? И шибанувшись об асфальт, она умрёт сразу или успеет почувствовать боль? Хорошо бы сразу. Только надо переодеться, нельзя портить любимое кремовое кружевное платье, которое она специально надела для встречи с Митей. В надежде, что сегодня вечером он придёт и скажет «милая моя Ника, прости я всё понял, и больше тебя не предам, и мы всегда будем вместе».
Но возлюбленный пришёл не один, а со своей новой пассией, коллегой по оркестру скрипачкой Лерой – тощая, длинная, очкастая. Сказал «мы тут с Лерунчиком к тебе зашли за моим старым ноутом, не возражаешь?» От этих слов душа омертвела, и, оцепенев от внутреннего холода, Ника перенесла визит стоически, вежливо напоив парочку чаем с любимыми Митенькой пирожными от Волконского и выслушав восторженные рассказы скрипачки о том, какой же «наш» Митя талантливый.
Теперь всё. Надо снять платье и надеть джинсы с майкой. А это волшебной красоты платье надо оставить подруге Маше, с которой они вместе его же и покупали в Милане всего месяц назад. Маша очень хотела купить точно такое же, но платье было всего одно, и она очень расстроилась. Ничего, теперь получит в подарок. Чтобы не особо горевала по поводу Никиной смерти.
А никто кроме Машки особо и переживать-то не будет. Родители умерли, воспитывала бабушка, прошлым летом тоже ушла – тихо, спокойно, достойно. Мудрая была женщина, единственно верный и правильный человек, девяносто лет прожила.
Ника вгляделась в притягивающую ночную бездну – внизу светлячками то там то здесь мелькали огни проносящихся по шоссе машин. Свержу тёмный купол неба сверкал яркими точками звёзд. И Луна такая необычно большая и ясная, полнолуние в начале лета. Вот почему душе нельзя сразу улететь наверх к звёздам? Почему, чтобы попасть в вечный космос нужно сначала упасть вниз?
Ника убрала руки с бортика лоджии и пошла переодеваться. Раздался звонок мобильника. Это Митя, Митя всё-таки решил вернуться – мелькнула абсолютно невероятная мысль и она судорожно схватила смартфон.
– Ника, добрый вечер, ты приедешь? Мы договорились на девять вечера, сейчас уже одиннадцать, у тебя что-то случилось?
Она не сразу узнала голос господина Баркли, американца, к которому она три раза в неделю утром в понедельник, среду и пятницу приходила заниматься русским на двадцать восьмой этаж одной из высоток в Сити. Ника никак не могла понять, чего хочет её дотошный ученик и почему она должна к нему явиться на квартиру в столь позднее время и уже была готова распрощаться, как обиженный голос господина Баркли сообщил, что он уже перевёл ей на карточку тысячу пятьсот долларов за совместный weekend, пусть она проверит и выполнит данное ему обещание.
Боже, вот это да! Конечно, она знала, что у американцев плохо с юмором, но чтобы до такой степени! От такого неожиданного «возвращения в реальность» Ника опешила. Ничего себе пошутила, называется. Вот это поворот. Её ученик, Дэвид Баркли, холёный сорокалетний американец, начальник отдела банковского аудита в известной консалтинговой компании, всегда был с ней предельно вежлив, сдержан, никаких эмоций, только иногда сквозь ровный холод серых глаз проскальзывал хищный блеск – волк, умный породистый волк, как на её любимой открытке, которую она привезла из Канады.
