– Да что вы делаете-то? – Киану мужественно стерпел пару ударов маленькими кулачками в грудь, попятился, а потом с шипением попытался перехватить руки девушки.
Вдруг раздался тихий хлопок и вредное привидение фальшиво заголосило:
– Тили-тили-тесто! Жених и невеста!
Маг вздернул голову и едва сдержал ругательства. Оливия тоже прекратила бить ни в чем ни повинного человека и уставилась вверх.
Пара стояла прямо под омелой. Это растение считают символом жизни, бессмертия и возрождения, а вот с функцией оберега от тёмных сил оно справлялось не очень…
– Эй, она же понравилась тебе, колдун! – представитель этих самых темных сил нагло подмигнул. – Иначе не стал бы нападать на сущность неизвестного класса!
Какие образованные тут призраки обитают! Киану выругался про себя. До этого времени ему встречались лишь относительно безобидные бестелесные твари, не всегда способные даже на внятную человеческую речь. Кто ж знал, что первое же привидение в Грин-холл окажется с подвохом?
При жизни этот призрак-подросток мог бы стать весьма неплохим магом. А теперь любое колдовство не лилового цвета в его сторону было чревато. Дух высасывал магическую энергию, питался ею и обретал способность сам колдовать.
Рыжий сделал маленький шаг в сторону. Наткнулся на невидимую стену. Упругую и слегка покалывающуюся.
– Я жду! – нетерпеливо заявил призрачный вуайерист. – Иначе и с места не сдвинетесь. Традиции надо уважать!
И заулыбался еще шире, словно сказал что-то смешное.
Оливия недовольно поджала губки. И помнит же! Кузины как-то хитростью заманили Эда и одну из горничных, которая, о ужас, была на целых семь лет старше, под омелу и не выпускали, пока краснеющий и заикающийся подросток не клюнул хохочущую служанку в щечку.
Эх, придется целоваться! Она жестами изобразила этому недотепе-магу, что нужно поцеловать ее в щеку, тогда они смогут уйти, и погрозила мстительному проказнику кулаком.
Привидение нагло показало язык.
Киану застыл. Девушка, которая ему и до плеча едва доставала, и то если на цыпочки привстанет, с суровым видом показала, что если он хотя бы подумает ее поцеловать, то она за себя не ручается и за целостность наглеца тоже.
А рядом призрак демонстрирует знание народного творчества, а у самого ни слуха, ни голоса.
– Целуй же! Не вечность же мне ждать? – засмеялся дух плоской шутке.
Маг целоваться лезть не спешил. Наоборот, зачем-то начал расстегивать пуговицы на манжетах. На коже, покрытой тонкими волосками, мелькнул кусочек татуировки.
Призрак поперхнулся и хлопнул в ладоши. Стена послушно дернулась. И если раньше Киану и Оливия могли стоять пусть и очень близко друг к другу, но на некотором расстоянии, то теперь колдуну ничего не оставалось как обнять подругу по несчастью. Нет, всё-таки делать артефакт татуировкой на предплечьях было плохой идеей. Комнату бы разнесло и зловредного духа изгнало бы в тартарары, да активизировать его маг не успел. Ладони стали тяжёлыми, неповоротливыми. Вроде и удобно им лежать на девичьей талии, а как-то так и норовят то выше подняться, то ниже спуститься.
При попытке убрать, раздался короткий щелчок, а руки онемели. Шутник потусторонний!
Оливию упругая стенка толкнула прямо на рыжего. Та не растерялась, обвила руками шею и щеку подставила. Целуй же и разбежимся наконец!
Теоретически в отношениях мужчины и женщины Киану был подкован. И практика присутствовала, пусть это и не поощряется в среде одаренных Силой. Так что решил рискнуть. Мало кому приятно получать две пощечины от одной и той же девушки. Да еще и до обеда!
Зрачки Оливии увеличились вдвое, а брови удивлённо взлетели вверх: «Уииии! Кто же так целуется!». И девушка неосознанно потянулась ему навстречу.
Киану злился. В его понимании все должно быть не так! Любовь, в первую очередь, это единение душ, а уже потом тел. Но почему же ее губы такие сладкие и пленительные? Почему земляничный флер кружит голову, и невозможно оторваться, остановиться? Он прижал ее к себе чуть крепче, поцелуй стал уверенней и жёстче, с привкусом обиды. {Та женщина} называла его слишком нежным!
Оливия чувствовала, как внутри все медленно тает. И страшно, и волнительно… Элиф в разговорах о поцелуях всегда закатывала глаза и восторженно шептала что-то вроде «от них пьянеют» и «земля уходит из-под ног», а более прагматичная Эмилия однажды устроила кузинам лекцию по физиологии. Мол, ничего особенного. Но в одном двоюродные сестры были единодушны: «Вырастешь, сама узнаешь!»
– Эй! Вы там! Двое! – через вечность или мгновение завопил Эд, рассекая воздух вокруг несчастной люстры. – Тут, между прочим, несовершеннолетние! Вы меня слышите? Не увлекайтесь! Не, ну меня слышат, а?
Оливия услышала. Укусила мага за губу и оттолкнула наглеца.
– Уф, я думал, вы уже никогда не закончите! – привидение смахнуло со лба несуществующий пот. – А то сюда Флоренс гостей ведёт, домом хвастается.
– Демоны, – пробормотал Киану, не понятно то ли раздасован он фактом покусания своей особы, то ли рад, что стена их больше не держит. И обнимать девушку вроде уже нет необходимости. Вот ведь, надо же соответствовать образу ловеласа! Маг притянул к себе незнакомку обратно, дернул за выбившуюся рыжеватую прядку, нарушившую идеальную прическу, и усмехнулся. – Продолжим, крошка?
