Мне всегда нравились тайны и коды.
Есть нечто магическое в моменте, когда прозреваешь и видишь то, что пряталось… прямо у тебя перед глазами.
С первым кодом я познакомился в десять лет – это была странная последовательность символов, нацарапанных на клочке бумаги, подвешенном на рождественской елке. Когда в итоге я их расшифровал, то прочитал послание от родителей – они сообщали, что через несколько часов мы всей семьей отправляемся в праздничное путешествие.
С того утра коды меня завораживают – эти секретные сообщения, понять которые можно, лишь предварительно разгадав их. Всю жизнь я изучал этот тайный мир и несколько лет назад столкнулся с самой мистической загадкой в своей жизни.
Код был древним… и приводил в замешательство. Но самое главное – находился у всех на виду, там, где любой человек мог его заметить.
По легенде, этот код охранял некую поразительную тайну. Кое-кто даже утверждал, будто секрет настолько потрясающий, что раскрывшему его человеку мир предстанет в совершенно ином свете, чем прежде. Другие возражали, что эта тайна не более чем миф – всего лишь игра воображения.
Как бы то ни было, книга в ваших руках – история о том, как мужчина и женщина пытаются расшифровать этот код и снять с него извечный покров таинственности. Не знаю, поверите ли вы их открытиям, но надеюсь, что путешествие вместе с ними вдохновит вас никогда не отступать от поисков собственной правды, какой бы она ни была.
Приорат Сиона – основанное в 1099 году тайное европейское общество, реальная организация. В 1975 году в Париже в Национальной библиотеке были обнаружены так называемые «секретные досье» – рукописи, в которых упоминались многие из членов Приората, включая ученого сэра Исаака Ньютона, художника и скульптора Сандро Боттичелли, писателя Виктора Гюго и художника и изобретателя Леонардо да Винчи.
«Опус Деи» – католическая секта, проповедующая исключительную набожность. Получила скандальную известность из-за крайне агрессивной практики. Отстроила в Нью-Йорке национальную штаб-квартиру, которая обошлась ей в 47 миллионов долларов.
Все описания произведений искусства, архитектуры, документов и тайных ритуалов в романе достоверны.
Лувр, Париж
22.46
Знаменитый хранитель музея Жак Соньер, спотыкаясь, вступил под своды Большой галереи и повернул к ближайшей картине. Это оказалось полотно Караваджо. Ухватившись за золоченую раму, семидесятишестилетний старик с силой дернул шедевр семнадцатого века и рухнул под его тяжестью.
Как и следовало ожидать, неподалеку, отсекая вход в помещение, с грохотом опустилась металлическая решетка. Паркетный пол задрожал. Где-то вдалеке послышалось завывание охранной сигнализации. Жак Соньер, пытаясь отдышаться и оценить положение, какое-то время лежал неподвижно. Я еще жив. Затем выбрался из-под картины и окинул взглядом большой зал, ища, где бы спрятаться.
– Не двигайся, – раздался пугающе близко чей-то голос.
Замерший на четвереньках хранитель медленно повернул голову. По другую сторону решетки, футах в пятнадцати от старика, маячил огромный силуэт. Неизвестный разглядывал его сквозь железные прутья. Он был высок и широк в плечах, с мертвенно-бледной кожей и жидкими прядями белых волос. В центре розовых радужек глаз темнели красные зрачки. Альбинос вытащил пистолет и направил ствол через решетку.
– Не надо было бежать. – По его произношению трудно было судить, откуда он родом. – А теперь говори, где это находится.
– Я уже сказал, – пробормотал хранитель. – Понятия не имею, о чем вы.
– Лжешь! – Альбинос пристально смотрел на него, и в темноте лишь призрачно блестели его глаза. – Ты со своим братством владеешь тем, на что у вас нет прав. Скажи, где это спрятано, и останешься жив. – Дуло поднялось на уровень головы Соньера. – Неужели из-за этого секрета ты готов умереть?
У хранителя перехватило дыхание. Альбинос склонил голову набок и взглянул на ствол пистолета.
Соньер, защищаясь, вскинул руки и медленно проговорил:
– Постойте, я скажу, что вам нужно.
Он тщательно подбирал слова, но все они были давно отрепетированной ложью. Когда он закончил, убийца самодовольно улыбнулся.
– Это именно то, что говорили мне остальные.
Соньер отшатнулся. Остальные?
– Их я тоже нашел, – насмешливо бросил верзила. – И они подтвердили то, что я сейчас услышал.
Не может быть! Подлинная личность хранителя, как и трех его sénéchaux, или подручных-крестоносцев, была почти такой же священной тайной, как та, древняя, которую они оберегали. Но Соньер тут же понял, что sénéchaux, следуя строгим инструкциям, также перед смертью солгали, изложив заранее заготовленную версию.
Неизвестный снова прицелился.
– Когда тебя не станет, я буду единственным, кому известна правда.
Правда! Мгновение спустя хранитель оценил весь ужас положения. Если я умру, правда будет навсегда утрачена.
