Глава 1. Отвратительный день
Легко людям
судить других. Не такая, как они – значит сразу изгой. Ну и шли бы они лесом, а
я и с книжками время проведу, мне не привыкать.
Сегодня я
спешила в городскую библиотеку с особым рвением. Мои дражайшие, ну просто бриллиантовые,
однокурснички решили отыграться на мне по-полной: наделали кучу коллажей с
моими фотографиями, добавили подписей вроде: «БОТАНическая Лилия», «Лилька
зубрилка», «сорок кошек, ожидающие Лилю», «есть чо почитать? а если найду?», и
разослали всему универу. Сидеть и ловить их смеющиеся уничижительные взгляды
было крайне мерзко, и это я ещё не сразу узнала причину. Лучше было бы не
знать. Фото выбрали ведь самые уродливые, где я то глаза закатила, то второй
подбородок вдруг откуда-то взялся - целое собрание неудачных ракурсов. Найти бы
таланта, который эти фото нащёлкал, да отметелить как следует.
Вообще-то моя
мама всегда мне говорила, что я красавица. Но то ведь не считается, безусловная
любовь и всё в таком духе. А вот ощущала я себя лишь зажатой серой мышкой:
зализанный светлый хвостик, вечно земляной цвет лица (высыпаться не успевала
из-за учёбы или вечеров чтения), будто испуганные большие серые глаза всё время
на мокром месте, вдобавок ко всему угловатое телосложение и абсолютная
неуклюжесть. Но так было в школьное время. Однако
комплексы, как зародились в детской головушке, так и продолжают до сих пор
периодически разъедать изнутри, как бы ни старалась их проработать. Мне повезло
остаться стройной: я из тех самых ненавистных женскому обществу ведьм, что едят
как не в себя и категорически не толстеют. Зато одеваться совершенно не умею.
Проще натянуть юбку до пят и бесформенную блузку, как мешок из-под картошки. Но
это и хорошо. Меньше внимания со стороны мужского пола. Принцы остались только в
моих любимых книжках, а вокруг одни козлы. Ничего доброго от них не жди, только
и хотят, чтоб «поматросить и бросить», как говорит часто моя мама. После того,
как нас бросил отец, променяв на другую семью, она разуверилась в порядочности
мужчин.
На нос неожиданно
упала крупная холодная капля, мгновенно выведя меня из состояния транса. Пока я
бежала, погрузившись в свои мысли, в небе собрались тучи, словно в такт моим
проклятьям и унынию. Зонта с собой, конечно же, не было, до библиотеки ещё
несколько кварталов. Я ускорила свой бег, но по всем законам подлости, дождь
решил меня добить.
— Лилечка,
господи-боже, — ахнула библиотекарь, когда я ввалилась в холл насквозь мокрая.
— Да вот, баб
Клав, ливень вдруг из ниоткуда обрушился, не успела добежать, — тяжело дыша и
выжимая подол длинной юбки, ответила я.
— Что ж ты,
бедовая, столько воды нам нанесла сюда, — продолжала охать баба Клава, — да что
ж поделать мне с тобой…
С бабой Клавой
мы общались как родня. Я часто захаживала к ней за книгами, пропадала в читальном
зале. Старушка осталась совсем одна, поэтому на меня и выливалась вся её
бабушкинская забота. Баба Клава часто подавала свои фирменные пирожки, угощала
травяным чаем, хотя вообще-то в библиотеку запрещено проносить еду и тем более,
устраивать чаепитие посреди книг. Но у меня были особые права и любовь бабы
Клавы. А я и не против, ведь кроме мамы некому было уделить мне внимание, да и
та проводила больше времени на работе.
— Я всё вытру,
баб Клав, — попыталась успокоить как-то бедную старушку, которая хваталась за
голову и уже чуть ли не бегала вокруг меня.
— Значит так, —
библиотекарь вдруг остановилась посреди холла, уперев руки в бока, — двери на
сегодня я закрываю, а ты идёшь в читальный зал и снимаешь свою мокрую одежду. У
нас на прошлой неделе проходила выставка средневековья, остались кое-какие
платья. Выберешь себе самое удобное и посидишь пока в нём, покуда твоё всё
сохнет.
— Ох, ну что
вы, не стоит, — попыталась возразить я, ещё не хватало мне примерять бальные
платья, они хоть и не из средних веков, но всё же дорогие, видела я эту
выставку, — я сейчас быстро обсохну сама и пойду домой.
— Даже не
обговаривается! – отрезала она.
Я поняла, что
спорить бесполезно. Да и к глазам подкатывали слёзы, обида на однокурсников
брала верх и рвалась наружу. Мне совершенно не хотелось, чтобы баба Клава
переживала за меня и устраивала расспросы. На память сразу пришло, как в мои
школьные годы она заступалась и строго отчитывала моих обидчиков, чем делала
только хуже. Теперь все переживания держу при себе. Так что сейчас я поплелась
в читальный зал от безысходности.
Внутри никого
не было. Я села за ближайший стол и разрыдалась, наконец отпустив эмоции целого
дня. Да какие же они придурки! Что я им такого сделала? Ну тихоня я, ну
скромница, да, люблю общество книг больше, чем людей. Но кто давал им право так
унижать меня? И почему я не могу ничего с этим поделать? Любые мои попытки
отстоять свою честь заканчиваются ещё большей порцией усмешек. Моя
беспомощность выводит из себя.
За спиной
раздалось шарканье и стук в дверь. Я тут же вскочила и утёрла слёзы рукавом.
Выглянула за дверь, баба Клава уже протягивала мне пачку платьев.
- Примерь, выбери, что больше по душе, - она стояла и довольно улыбалась. -
Вижу, день у тебя не задался совсем. Как будешь готова, приходи, попьём вместе
чай, поговорим, если захочешь.
