После зефира сладкие пальцы,
Розы на одеяле
Он непременно хотел бы остаться,
Но что-то не так в финале
Что-то нескладно, неладно, не нужно,
Да и вообще не с нею
Ну а выдумывать чувства натужно —
Увольте, я не умею.
Грохот прибоя следы смывает,
Пляж остается гладким
Он по столу барабанит – гадает:
Будет ли что в остатке?
Будут ли слезы, упреки, скандалы,
Ждать ли звонков и плача?
Он ведь оставил ее – разве мало?
Разве ж бывает иначе?
Она ж висит меж землей и небом,
Смеется, ногами болтает,
Пахнет цветами и свежим хлебом
И грусти о нем не знает.
Она луну на руках качает,
Поет колыбельные травам,
В пустоши злой суховей усмиряет,
Известный коварным нравом
Она говорит с землей и ветрами,
О том, что было и будет.
Совы лесные ее глазами
Глядят, как рассвет мир будит.
Ее небосвод может быть ненастен,
И ветер – полыни горше.
Но женщина знает – весь мир ей подвластен,
А может быть даже больше.
