1. Загадка барона Гальтюр
С тех пор как слава Шерлока Холмса распространилась по всему свету, он стал получать нескончаемый поток писем из более чем десятка стран. Большинство из них присылали люди, которым нужна была помощь в раскрытии какой-нибудь загадочной тайны. Но с историей, условно озаглавленной Ватсоном «Злоключения барона Гальтюр», дело обстояло иначе. Австрийская полиция смогла (по ее мнению) раскрыть преступление, но барон Гальтюр настаивал, что арестовали не того человека.
Холмс узнал об этом случае из письма со штемпелем Интерлакен, пришедшего на Бейкер-Стрит 25 февраля 1887 года.
– Любопытно, – сказал Холмс Ватсону, взяв конверт и осмотрев его. – По тому, как сморщилась бумага, видно, что это письмо вскрывали после отправки. Либо оно посвящено делам государственной важности, либо написано человеком, сидящим в тюрьме.
Он, конечно же, был прав. Письмо было написано австрийским дворянином, Фредериком Хоффбильтом, бароном Гальтюр, который содержался в императорской тюрьме Интерлакен, ожидая суда за убийство. То, что Ватсон узнал из этого письма, написанного официальным, довольно старомодным и высокопарным слогом, сводилось к следующему.
Барон был арестован за убийство молодого аристократа, Эгмонта фон Васптаккера. Он признавал, что все улики, хотя и косвенные, свидетельствуют против него, но тем не менее он уверял «наипочтеннейшего и презнаменитейшего из всех детективов» в том, что «во имя всемогущего Бога и матери его, Пречистой Девы Марии он неповинен в сем ужасном злодействе».
Письмо завершалось мольбой к англичанину – единственному «упованию» барона – связаться с венским адвокатом, который представлял интересы барона; этот человек, «почтенный слуга правосудия», получил указания сообщить Холмсу все подробности этого дела, которое «разбивало мое сердце, как уже произошло с моей возлюбленной дочерью Елизаветой».
Холмс тщательно изучил письмо и пришел к двум заключениям. Во-первых, барон почти наверняка невиновен в том преступлении, в котором его обвиняют; иначе бы он не обратился за помощью к сыщику, известному своей неизменной способностью устанавливать истину. Во-вторых, так как Холмс был слишком занят, чтобы ехать в Австрию, он не мог отказать себе в необычном удовольствии расследовать это дело по переписке. Ватсон утверждал, что это невозможно, и они поспорили на пять гиней.