Будильник открылся и окатил мою голову ледяной водой. Это означало, что он исчерпал все попытки меня поднять. Пришлось встать – когда голова лежит в холодной луже, какой уж тут сон. Я помедлил, раздумывая наливать воду в будильник снова, или не стоит. Всё же налил.
Позавтракал на скорую руку – сжевал нечто из резинового пакетика и запил невесть чем из силиконовой бутылки. Нет, я понимаю, что всё выращивают на подземных фермах при искусственном освещении, но зачем тогда эту дрянь называть сыром и сливовым соком?
Уронил бутылку, содержимое разлилось по всей кухне. Чёрт, сколько же сока, оказывается, помещается в такую маленькую ёмкость! Помню, когда-то мы все считали, что в будущем люди поселятся в супердомах, которые будут убирать невидимые роботы. Не угадали! Вот оно – будущее, а у меня в руках банальная, причём грязная, тряпка, которую я выкручиваю в ведро.
Я катастрофически опаздывал, поэтому одной рукой чистил зубы, другой искал чип. Надо его не вынимать на ночь – прозрачный, еле отыщешь в ящике… Наскоро надел костюм. Напялил туфли. Вставил в ладонь чип. Криво. Ладонь зачесалась, но поправлять некогда. Закрыл дверь и бегом, благо – библиотека, где я тружусь, находится на третьем уровне нашего сектора, в одном лестничном пролёте от моей квартиры.
Прямо посредине коридора из трещины в потолке хлестала вода. Если издали можно было принять этот водопад за обычный прорыв подземных вод, то уже метров пятьдесят спустя тошнотворный запах просто сбивал с ног. Конечно, благоухания цветов мы, «подземляне», не ждём, но подобная вонь – перебор даже для наших улиц. Мутная речка с грохотом лилась по земляной плохо прокрашенной стене, смывая остатки краски, затопила полкоридора, и уже подбиралась к лестнице. У нас в Доме это нередкость – старая канализация часто прорывает. А почему бы ей не беситься, если в неё вместе с дождевой водой попадают камни, осколки кирпичей, куски бетона и прочий мусор с поверхности. И ремонтировать её никто не собирался.
Обычно я по таким пустякам не нервничаю, но терпеть не могу опаздывать, поэтому и начал лихорадочно искать обходной путь. Пара удобных путей оказалась закрыта, пришлось спуститься уровнем ниже. Чувствовалось, что здесь живут люди позажиточней – угольные свежевыкрашенные стены, резиновый пол, через каждые двадцать метров светильник. По размеру, впрочем, они маловаты – у нас освещение хоть и реже, но мощнее.
Добрался, наконец. Библиотека имени Шевченко – гордо светится над дверью. Ей после Столкновения оставили прежнее название, хотя вряд ли это имя сейчас кому-нибудь, о чём-то говорит.
В принципе, я мог так уж и не торопиться – никто меня не контролировал – храню культурное наследие и ладно. Посетителей немного – у нас книжный досуг не в моде. Телевидения теперь нет, но остался Интернет – попросту Сеть, где и предпочитают пропадать подземные граждане. Впрочем, так было и до Столкновения.
Включил свет, полил чахлые цветочки, смахнул невидимую пыль со столов, запустил встроенную в стол систему. С усилием вытащил из столешницы видавшую виды панель управления. Она по идее должна выплывать автоматически. Ага, не дождётесь! Попытался наладить связь компьютера с личным чипом. Пришлось несколько раз чип вынимать и вставлять заново, прежде чем Макс его увидел. Макс, так я окрестил старинную машину, принялся перемигиваться с моим чипом, от чего ладонь начало покалывать. Говорят, это вредно, но пока все живы.
Обычно до первого посетителя проходит часа два. Первым приходит пенсионер Борис Михайлович – принципиальный противник прогресса и регресса одновременно. В течение дня заходят школьники, иногда будущие мамочки, которым старорежимные врачи запрещают торчать в Сети, и тем нужно занять чем-то пока ещё свободное время. Часам к пяти приходит Ева…
*****
В тот день девочка появилась раньше обычного…
– Здравствуйте!
– Здравствуй! Что-то рановато ты сегодня? В школе опять нет света, и занятия отменили?
– Нет. Каникулы… Роман Иванович, я возьму стремянку?
– Конечно, Ева.
Ева подтащила стремянку и долго сосредоточенно перебирала книги. С нижних полок она уже всё перечитала, некоторые книги даже по нескольку раз.
– Ева, тебе помочь?
Стеллажи вдоль стен высоченные, а стремянки низковаты. Девочка потянулась за какой-то толстой книгой, рискуя свалиться.
– Да, если можно.
– Можно, конечно.
Я, правда, тоже не гигантского роста, но довольно ловко взобрался на самую верхнюю ступеньку и достал нужный фолиант.
– Спасибо, Роман Иванович!
– Да не за что.
Ева прошла по узкому проходу между двумя рядами жёлтых школьных парт (других столов для библиотеки у властей нашего сектора не нашлось), села за последнюю, раскрыла потрёпанную книжку и погрузилась в чтение. Я вернулся к панели и вышел в Сеть, намереваясь проторчать там до конца рабочего дня, чтоб хоть как-то убить время.
Еве я ужасно завидовал. Сначала мне казалось, что это обычная зависть взрослого человека к чьей-то молодости. Потом я понял – я завидую ей, потому что она рождена в Доме и НЕ ЗНАЕТ другой жизни. Она знает о Внешнем Мире, вечно погружённом в туман, и он оставляет её равнодушной. Мысли о Земле не приводят её в отчаянье, не заставляют выть по ночам и ощущать, как разбухает в груди чудовищная пустота. Ей нет дела до того, что жизнь пройдёт и закончится в стенах этого проклятого Дома, а за окном всё также будет висеть ядовитый сумрак. По-своему она счастлива.
