«А егда еще был в попех, прииде ко мне исповедатися девица, многими грехми обременена, блудному делу и малакии всякой повинна; нача мне, плакавшееся, подробну возвещати во церкви, пред Евангелием стоя. Аз же, треокаянный врачь, слышавшее от нея, сам разболевся, внутрь жгом огнем блудным. И горко мне бысть в той час. Зажег три свещи и прилепил к налою, и возложил правую руку на пламя, и держал, дондеже во мне угасло злое разжежение. И отпустя девицу, сложа с себя ризы, помолясь, пошел в дом свой зело скорбен. Время же яко полнощи, и пришед в свою избу, плакався пред образом Господним, яко и очи опухли, и моляся прилежно, даже отлучит мя Бог от детей духовных, понеже бремя тяшко, не могу носити».
Житие Аввакума и другие его сочинения.
Опубл. в 1862 г.С.32.
«И, молясь, поехал в дом к нему, Евфимию. Егда же привезоша мя на двор, выбежала жена ево Неонила, ухватила меня под руку, а сама говорит: «Поди-тко, государь наш батюшко, поди-тко, свет наш кормилец». И я сопротив: «Чюдно! Давеча был блядин сын, а топерва батюшко миленькой! Большо у Христа-тово остра шелепуга-та, скоро повинился муж твой!»
Житие Аввакума. С.34.
«Вообще, «Луна-Парк» – это рай для дураков: всё сделано для того, чтобы дураку было весело… Подойдёт он к выпуклому зеркалу, увидит трёхаршинные ноги, будто выходящие прямо из груди, увидит вытянутое в аршин лицо – и засмеётся дурак, как ребёнок; сядет в «Весёлую бочку», да как столкнут его вниз, да как почнёт бочка стукаться боками о вертикально воткнутые по дороге брёвна, да как станет дурака трясти, как дробинку в детской погремушке, круша рёбра и ушибая ноги, – тут-то и поймёт дурак, что есть ещё беззаботное веселье на свете; и к «Весёлой кухне» подойдёт дурак, и тут он увидит, что это настоящая его, дуракова, тихая пристань. Впрочем, она не особенно тихая, эта пристань. Потому что «Весёлая кухня» заключалась в том, что на расстоянии нескольких аршин от барьера на полках были расставлены бракованные тарелки, блюда, бутылки и стаканы, в которые дурак имеет право метать деревянными шарами, купив это завидное право и привилегию за рубль серебра. И прибыли-то дураку никакой не было – ни приза за разбитие тарелок ему не давали ни одобрения зрителей он не получал, потому что раскокать блюдо на трехаршинном расстоянии было легче легкого, – а вот поди ж ты – излюбленное это было дурацкое удовольствие – сокрушать десятки тарелок и бутылок… А из «Весёлой кухни», разгорячив свою пылкую кровь, – направлялся дурак для охлаждения прямёхонько в «Таинственный замок»… Это было помещение, входя в которое вы должны были приготовиться ко всему: бредёте ли вы по абсолютно тёмным узким коридорам, а вам тут и привидения, натёртые фосфором, являются, и заушает вас невидимая рука, и скатываетесь вы по какой-то трубе вниз на какие-то мягкие мешки, а главное, когда вы, радостный, выходите наконец в залитый светом воздушный мостик, открытый глазам толпящейся внизу публики, – снизу дунет на вас таким ураганным ветром, что, если вы мужчина, пальто ваше взвивается выше к голове, как два крыла, шляпа бешено взлетает кверху, а если вы дама, то вся гривуазно настроенная публика ознакомится не только с цветом ваших подвязок, но и со многим другим, чему место не в политическом фельетоне, а на самой лучшей, крепкой, круто замешенной эротической странице специалиста по этим делам Михайлы Арцыбашева.
Вот что такое «Луна-Парк» – рай для дураков, ад для среднего, случайно забредшего туда человека, и – широкое необозримое поле научных наблюдений для вдумчивого человека, изучающего русского дурака в его нормальной, привычной и самой удобной обстановке».
Аверченко А. Дюжина ножей в спину революции.
Чертово колесо.1921.
См.: «Приятно смотреть из тихой пристани на бурные волны».
Гораций.
Мартьянов П. К. Умные речи, красные слова. С.87.
1. 2. 3.
1. Мерилин Монро.2. Жан Луи Родольф Агассис (1807—1873). Швейцарский естествоиспытатель. Выступал против дарвинизма, отстаивая неизменяемость видов.