- С чего вы взяли, что эта девчонка заслуживает нашего внимания, брат? Она выглядит совершено обыкновенной.
«Разве только поразительно красивой» - подумал огромный мужчина, одетый в ярко синюю форму с необычными серебряными нашивками.
Девочка примерно пяти лет повернулась в его сторону и посмотрела на него огромными глазищами цвета великолепного желтого топаза, искристыми, словно идеально ограненные кристаллы. Мужчина невольно вздрогнул. От этого взгляда словно открывалось что-то глубоко внутри. Какая-то дверь, в которую ни у кого не было доступа уже много-много лет. Золотисто-каштановые, чуть завитые на концах волосы растрепались из косички и обрамляли бледненькое личико с очень тонкими, буквально филигранными чертами. Яркое полуденное солнце играло этими непослушными завитками, придавая им тысячу сверкающих оттенков. Одета девочка была в бывшее когда-то, видимо, голубым, а теперь неопределенного цвета застиранное платьице, знавшее наверняка немало обладателей, которое было ей немного велико.
Девчушку толкнули играющие рядом мальчишки ровесники, и она, не удержавшись на ногах, плюхнулась на попку, разрывая их зрительный контакт. Мужчина видел, как задрожали её губы, но слезы не пробились на поверхность. В приюте дети быстро понимают, что никому нет дела до их слёз и обид, и поэтому нет смысла лить эту теплую воду. Сжав кулачки, девочка вскочила и помчалась, явно намереваясь отомстить неуклюжим обидчикам. В своем смехотворном, но совершенно настоящем гневе она казалась еще красивее.
- Так что же вы разглядели в этом милом создании, кроме того, что через какие-то лет десять-пятнадцать она начнет сводить с ума всех особей противоположного пола своей красотой? - но тут старая затаенная обида кольнула в сердце, и губы мужчины презрительно искривились. - Или пойдет по рукам и станет шлюхой, каких мало. Спрос ей, пока не истаскается, точно обеспечен. На ней есть какие-то отметины, странные родимые пятна, знаки?
- Нет, господин майор. Отметин нет. Ни единой.
- Она проявляет несвойственную своему возрасту силу или агрессию?
- Нет. Ничего подобного. Эмма очень поразительно добрый и покладистый ребенок.
- Тогда зачем вы меня вызвали? - на лице майора промелькнула гримаса усталого безразличия.
- Дело в том, что мы заметили, что Эмма всегда знает, где находятся вещи, которые ей нужны. И для неё не существуют преград в виде запертых дверей и самых хитроумных замков, если ей чего-то хочется.
- Уточните, - мужчина весь подобрался и впился в девчушку взглядом.
- Сначала мы заметили, что её невозможно запереть - нигде и никогда. Она просто выходит в любую замкнутую дверь, словно там и нет замка. Похоже, ей и в голову даже не приходит, что это препятствие. Потом стало понятно, что от неё совершенно бесполезно прятать игрушки или сладости. Если ей что-то нужно, то, где бы это ни находилось, Эмма находит искомое. Наши няньки уже даже стали использовать её в качестве некоего поискового устройства для пропавших или забытых где-то вещей. Как только она понимает, о каком предмете идёт речь, то немедленно находит его без всяких заминок и раздумий.
- Вот, значит, как. Очень интересно. Как давно вы заметили способности девчонки? - тон мужчины в форме стал строго деловым.
- Они проявились где-то год назад. И становятся все отчетливей, - говоря это, монах запнулся.
- Почему сообщили только сейчас? - жестко спросил майор.
- Мы просто… - замямлил брат, нервно теребя одежду. - Она же еще совсем малышка. Мы просто хотели, чтобы она имела шанс подольше побыть просто ребенком.
- Брат мой, - в голосе майора уже прорезалось явное раздражение. - Видимо, вы кое-чего так и не поняли. Она и ей подобные никакие не милые детки. Они порождения чудовищ, мерзкие отродья тех, кто приходит в наш мир без приглашения. Если их не взять в оборот как можно раньше, вся мерзость вылезет из них наружу, как только они ощутят свою силу по-настоящему. И тогда этих маленьких ублюдков уже нельзя переучить и хоть как-то использовать. Единственное, что их ждёт тогда – уничтожение.
- Но ведь дети не виноваты в том, что были зачаты и рождены такими. Они невинны, - слабо упорствовал монах, вздрогнув от слов о судьбе детей.
- Нет невинных! - рыкнул майор. - Вообще нет! А уж тем более среди тех, кто является отпрыском чудовища по факту своего рождения. Идет война, брат. Война за нашу собственную планету, наш мир. Между пришлыми демонами и нами. Может, её и не видно обычному обывателю, но она идет ежедневно, и конца ей нет. И перевес не на нашей стороне! И эти, как вы их называете, дети, возможно, единственное наше реальное оружие против наших врагов. Если эти демоны настолько тупы, что, трахая стелящихся под них шлюх, не заботятся о том, чтобы не оставлять после себя ублюдков, мы возьмем их потомство и обучим их же и убивать! Разве вам не кажется это весьма символичным, брат? - цинично ухмыльнулся майор.
- Нет. Простите, как бы правильно вы ни говорили, но мне искренне жаль этих детей, которым вы не оставляете ни малейшего шанса на нормальную жизнь, - опустив глаза, сказал монах.
- У чудовищ, хоть и нечистокровных, нет и не может быть никакой нормальной жизни среди настоящих людей. Они всегда останутся тварями, насмешкой над замыслом божиим. Единственное предназначение, которое им определено - быть инструментами в наших руках в борьбе с теми, кто их же и породил. Как девчонка попала к вам? У нее есть хоть какая-то родня?
