«21 урок для XXI века» занимает промежуток между двумя фундаментальными трудами – Homo Sapiens, описывающим прошлое человечества, и Homo Deus, заглядывающим в его будущее. Эта книга сосредоточена на текущем моменте и потому, естественно, объемом намного меньше обеих других книг: охватываемый период времени и круг проблем сравнительно мал. Но это самый важный период и животрепещущие проблемы – то, что происходит с нами сейчас и определяет дальнейший путь человечества.
Вопросов больше, чем ответов, ведь «настоящее» всегда находится в движении, и едва ли возможно с полной уверенностью зафиксировать именно те явления и тенденции, которые окажутся наиболее важными. Может быть, некоторые наши достижения покажутся незначительными, другие не удастся закрепить, зато и страшные прогнозы не сбудутся.
Специфика настоящего и настающего, по мнению Харари, заключается в глобализации экологических и экономических проблем и развитии кардинально меняющих мир и самого человека биотехнологий и инфотехнологий.
Стресс, порожденный нарастающей сложностью мира и стремительными переменами, сочетается с разочарованием в либерализме. После Холодной войны либерализм восторжествовал практически во всем мире и оказался единственной работающей моделью человеческого общества. Тем самым любые проблемы зачастую рассматриваются именно как последствия либерализма, и в качестве лекарства часто предлагается возвращение к национализму или архаическим формам управления.
Однако другой системы у нас просто нет, говорит Харари, либерализм единственный доказал свою жизнеспособность. В нем таятся те силы – привычка сверяться с реальностью, уважение к разуму, навык сотрудничества, сострадание, – которые способны вывести нас из тупика и предохранить от апокалипсиса.
Да и чересчур увлекаться апокалиптическими сценариями не стоит. Действительно, каждый человек по отдельности почти не разбирается в мире, где он живет. Лучше смиренно признаться: «Я не понимаю, куда все это ведет», – и искать ответ в совокупном человеческом разуме. Пророк грядущей катастрофы лишен смирения, он уверен, что видит лучше прочих и точно может сообщить слепцам, куда катится мир.
На самом деле, куда катится мир, не знает даже Харари. Обсуждая глобальные проблемы, он постоянно дает один и тот же совет: вернуться к первоосновам. Всмотреться во взаимодействие нейронов и синапсов в собственной голове. Затем – в такую же работу нейронов и синапсов в голове другого человека. Постоянная сверка с этой малой реальностью, которая всегда под рукой, способна спасти от мифов и приводит к состраданию, взаимопониманию и сотрудничеству.
1. Конец истории или конец либерализма?
Либерализм сулит человеку свободу выбора, причем информированного выбора. Это касается не только политики, но и решений, где жить, какую предпочесть профессию, с кем общаться, что покупать. Свободой и сопряженной с ней ответственностью определяется достоинство человека.
Поначалу права человека распространялись на весьма ограниченный круг европейцев и их потомков в колониях. Все прочие расы, женщины, религиозные, сексуальные и любые другие меньшинства исключались из привилегированного круга.
Хотя Вторая мировая война воспринимались в западных странах как борьба за либеральные ценности против тоталитаризма и расизма, освобожденные от гитлеровских войск европейцы поспешили восстановить свои колонии.
Постепенно круг эмпатии расширялся. Либерализм не только боролся против коммунизма, но и признал коммунистические ценности равенства и социальной солидарности как свои исконные.
Даже США с их крайним индивидуализмом ввели пособие под девизом: «У голодного ребенка свободы нет».
В итоге Холодной войны победил усовершенствованный либеральный «пакет»:
• Права человека.
• Демократическое правление.
• Свободный рынок.
• Социальные гарантии (пособия, медицина, образование, пенсия).
Либерализм на данный момент является единственной эффективной моделью. Объявленный Фукуямой «конец истории» подразумевал прекращение соперничества двух систем, устранение опасности крупной войны, единое свободное человечество. «Либеральный миф» предполагает универсальные ценности: права человека, свободный рынок, всемирную экономику, внутри которых всем – и частным лицам, и группам людей, и государствам – обеспечено процветание и доля «растущего пирога».
Страны Восточного блока и бывшие колониальные страны спешили внедрить либерализм, иногда в карикатурном виде «дикого капитализма»: мол, всеобщие выборы и «невидимая рука рынка» решат все проблемы.
Завышенные ожидания «новых либералов» и ревнивые опасения тех, кто считал, что «новые» пришли на готовенькое, в результате экономического кризиса 2008 года обернулись разочарованием в современной форме либерализма и особенно возмущением против глобализма.
Обвинения «зеркалят» друг друга: жители развивающихся стран опасаются, что под видом демократии им навязали ту же колониальную власть, губят древнюю культуру, отбирают ресурсы, не дают развиваться, богатые страны якобы стремятся ограничить рождаемость в бедных и закрепить неравенство. В развитых странах многие считают, что их работу отнимут иммигранты или производство уйдет туда, где труд дешевле, всеобщие выборы – надувательство, европейская культура уничтожается исламом (или же толерантностью), элита становится все богаче и стремится сократить население и увековечить неравенство.
