Эти заметки, эссе, рассказы были написаны за небольшой срок, но вынашивались в головах долгие недели, месяцы и даже годы. Трудность не в особой изощрённости или глубине мыслей, в них заключённых, а в поиске доходчивых, и, в первую очередь, тактичных по отношению к читателю формулировок и метафор. Главная же мысль у всех и каждой из заметок одна, она же и стала их заглавием.
Итак, мы не самодовольные бездельники, не запуганные трусы и не никчёмные бездари. Не все, по крайней мере.
Мы просто делаем не то и недостаточно.
Главная книга начала XXI века увидела свет на одном из многочисленных англоязычных сайтов, посвящённом фанатскому творчеству по Гарри Поттеру. Проще говоря, это фанфик. «Гарри Поттер и Методы рационального мышления» Элиезера Юдковского, пишущего под псевдонимом Less Wrong – это первоклассный ответ рациональности Просвещения на пандемию магического мышления, книга, достоинства которой будут становиться яснее с каждым годом. Если, конечно, будет тот, кому это будет надо.
«ГПиМРМ», или «ХПМОР» (от аббревиатуры HP&MoR), говорит нам:
Рациональность – это здорово,
Знания – это действительно сила, власть, но это и ответственность и ограничение,
Истинное знание злодеям доступно не полностью (их решения ограничены, например, некооперативностью), и если они попытаются им овладеть, оно их убьёт рано или поздно. Задача хороших людей при этом – сделать так, чтобы злодей не унёс с собой хороших людей.
Эти не слишком глубокие мысли хороши тем, что, опираясь на них, вы совершите значительно меньше ужасных ошибок – а на дворе эпоха именно таких ошибок. И в той же мере, в какой мы ощущаем нехватку таких надёжных и простых идей, мы неспособны и соотнести их с тем, что мы видим глазами и трогаем руками; эта мысль находится за пределами книги Э.Юдковского, хотя очевидно ей принадлежит; полагаем, профессор Талеб без колебаний поставил бы под ней свою подпись.
По всей видимости, простых, надежных, работающих и нетрудозатратных идей в природе не существует в принципе. Всегда есть сложность – либо в прошлом, либо в настоящем, либо в будущем.
Надо признать уже и за рамками философских штудий, что будущее не менее реально, чем настоящее, представляющее собой квантово-вероятностный танец кварков. Реальность совокупности последствий наших решений – не метафора, не гипербола, не какая там ещё фигура речи: будущее реально настолько же, насколько и так называемое настоящее: оно есть.
(В сторону: чёртовы столетия чёртовой поэзии отняли возможность сказать что-то по-настоящему важное одним предложением. Называя одним словом другое и выдавая это за метафору, поэты уничтожают различие, а язык, по сути, только из них и состоит. В итоге сейчас надо строить сюжет и контекст, сооружать запруду для эмоций, и, направляя их движение знакомыми для читателя образами, обрушивать заряженную ими мысль на человека. Иначе не сработает: ну есть будущее и есть, и что? «Не двигаются»).
Далее, поскольку эти две равноправные области пространственно-временного континуума связаны (каждый выбор ведёт в будущее), то получается так, что и у будущего есть связи с настоящим, выходы на него (каждый выбор обусловлен картиной будущего). Очевидно, что главный этот выход – мы, человечество. Именно мы лучше всех способны прозревать будущее (в том числе и реальное), соответственно, нам действительно виднее. Становятся ли наши решения лучше оттого, что мы чётче видим будущее – крайне спорный вопрос. Киты не видят будущего так как мы, в таких же подробностях и красках, им достаточно инстинктов, базовой, общей картины – тем не менее, они ещё живы как вид.
Разговоры про крах Советского Союза часто сводятся к вопросу: как и почему у руля встали такие люди; далее, как правило, идёт список, который с большим отрывом возглавляют Хрущев и Горбачёв. Предположение, которое можно назвать гипотезой невыносимой сложности бытия, даёт черновой вариант объяснения: в тот период, когда сложность управления обществом и собой в обществе заведомо превышает возможности одиночного мозга, общество и управляющие им люди в состоянии футурошока имеют шанс распасться на собрание некооперативных игроков (глобальная «дилемма заключенного», она же «трагедия общин»), потому что держать мир на индивидуальных плечах получается всё хуже и невыгоднее, а стратегии «каждый сам за себя» и «простые, понятные инстинкты как основа для решений» становятся, напротив, выгодными в виду сокращенного горизонта реального планирования; иными словами, в условиях трудновычислимости с бо́льшим ожиданием побеждают простые цепочки простых решений.
(Вероятно, вполне надёжной оценкой уровня сложности общества может служить количество дауншифтеров и тех, кто задумывается о дауншифтинге – сюда включим тех, кто живёт в ожидании пенсии. Популярность идеи безусловного базового дохода также может служить неплохим индикатором; а его введение, которого иные ждут с года на год, пожалуй, будет знаменовать даже не кризис, а полный крах человеческой воли).
