Глава 1,
в которой Белла просыпается в Крыму и сразу же появляется прекрасный принц
Белла подошла к пруду и засмотрелась на его ровную водную гладь. От воды тянуло свежестью – водоем так и манил искупаться. И тут ей вдруг захотелось не просто зайти в пруд, но кинуться в него с размаху, с разбегу, чтобы поднять море брызг и уйти под воду с головой.
Недолго думая, она отошла от берега и разбежалась. Прыжок!.. И всем телом Белла хлопается о кафельный пол пруда, в котором воды от силы до колена и которая продолжает убывать. Пруд оказывается каким-то ужасным унылым бассейном с посеревшей от времени кафельной плиткой.
Беллу захлестывает обида, и… она просыпается.
Белла проснулась и долго не могла понять, кто она, а главное, где находится. Моргая спросонья, девушка оглядела комнату. Белый потолок, светлые стены, огромное окно с выходом на балкон. Рядом кровать, где спит ее мама. А сама она лежит на узком кресле-кровати, обнимая холофайберную подушку, которую всегда ненавидела.
Белла посмотрела на часы: девять минут девятого. По привычке подумала, что надо бы быстренько загадать желание, но цифры на дисплее мобильного телефона тут же сменились: десять минут девятого. И пришла ужасная мысль: «Я проспала первый урок!»
Белла подскочила на своем кресле. Но мама на кровати рядом и огромное окно с балконом тут же напомнили, что она не дома и… ЕЙ НЕ НУЖНО ИДТИ В ШКОЛУ!
Ей не нужно идти в школу, потому что вчера они с мамой, подругой мамы тетей Сашей и ее дочкой, а по совместительству подругой Беллы – Катей, называвшей себя Кэт, прилетели в самое лучшее место на земле – в Крым, в поселок Коктебель!
Поездка была запланирована еще летом. Дело в том, что мама Беллы, Евгения Воробьева, – поэтесса. Ее стихи регулярно печатаются в литературных журналах, а сама она не менее регулярно получает различные поэтические премии и ездит на поэтические мероприятия. Недавно мама познакомилась с другой поэтессой – Сашей Сахаровой, которая и предложила ей поехать в Крым на знаменитый Волошинский фестиваль. А потом оказалось, что у тети Саши тоже есть дочка.
До этого лета мама никогда не знакомила Беллу с детьми своих подруг и друзей. Правда, исключительно в силу того, что эти дети были либо гораздо младше Беллы, либо гораздо старше, либо их вовсе не было. А тут, как выразилась Беллина мама, сам Бог велел. Белла же поначалу отнеслась к идее с подозрением. Но уже через десять минут после того, как тетя Саша с дочкой приехали к ним в гости, ей казалось, что она знает Кэт всю свою жизнь. Так у Беллы появилась новая подруга, чему она, надо отметить, была несказанно рада.
А с мамой Белле и вовсе сказочно повезло. Ее мама была «широких взглядов», как любила говорить о ней бабушка. Это означало, что мама позволяла Белле многое и очень многое. Например, носить то, что она хочет носить, общаться с теми, с кем она хочет общаться, учить те уроки, которые ей нравятся, и тянуть на «троечку» те, которые она терпеть не может. Мама Женя вообще спокойно относилась к школе и оценкам. Она требовала только одного – определиться, кем Белла хочет стать в будущем, поставить себе цель и идти к ней. Определиться, правда, пока получалось не очень, зато все предметы Белле давались легко и училась она на отлично.
Поэтому неудивительно было и то, что сейчас, в сентябре, в разгар школьных занятий, Белла валялась в номере гостиницы на берегу Черного моря, а не мокла под осенними дождями и не изнывала от тоски по лету на уроках в своем родном городе. Ее мама искренне считала, что школа – самое скучное место на земле, а потому прогулять пару недель, опять же, сам Бог велел. Она самолично договорилась в школе, и Белле разрешили пропустить занятия. Тем более что экзамены за девятый класс она сдала великолепно, а мама за это обещала исполнить любое ее желание.
А вот с папой Белле повезло не очень. Точнее, совсем не повезло. Потому что папа ушел от них пять лет назад. И как будто забыл о них: о маме Жене и о дочке Белле. Опомнился почему-то только этим летом и стал настаивать на встречах. Мама встречам не препятствовала, а сама Белла… Сама она уже, конечно, не так скучала по папе, как в первые годы, но все равно поначалу радовалась его появлению. А потом…
А потом оказалось, что общаться с папой не так-то просто. Во-первых, он все время не знал, о чем с ней говорить. Во-вторых, настойчиво пытался рассказывать о своей новой семье, точнее, о проблемах в ней (что Белле было и неприятно, и неинтересно). В-третьих, упорно видел в дочке маленькую девочку, тогда как сама Белла давно считала себя взрослой и вполне самостоятельной девушкой. Вот и перед этой поездкой он всучил ей довольно большую сумму денег, велев ни в чем себе не отказывать – «покупать сколько хочешь мороженого, шоколадок и чупа-чупсов всяких». «Папа! Какие чупа-чупсы?! Я давно не ребенок! – возмутилась Белла. – А мороженое, ты же знаешь, я никогда не любила!» А потом ей стало очень грустно…
Но едва самолет приземлился в аэропорту Симферополя, как все страдания моментально вылетели у нее из головы. Рядом были мама с ее «широкими взглядами», быстро ставшая лучшей подругой Кэт, ее мама тетя Саша, с которой Белла тоже чувствовала себя легко и свободно. А впереди были целых две недели отдыха, приключений и конечно же большой внеземной любви. И только дурацкий сон испортил первое утро в Коктебеле.
