Утро 22 декабря 1978 года в северном пригороде Чикаго, Дес-Плейнс, наступило до рассвета: с прибытием полицейских машин. Тихий квартал из одноэтажных домиков, заселенных представителями среднего класса, был разбужен неожиданной активностью. Полицейские перегородили въезд на Саммердейл – улицу, спускавшуюся с холма в низину, – и оцепили желтыми заградительными лентами дом 8213, один из четырех, стоявших в самом низу. Дом, облицованный декоративным кирпичом, с живой изгородью в два человеческих роста, полностью блокировавшей соседям обзор участка, стоял тихий и темный. Полицейские открыли двери, зажгли внутри свет и начали работу. Соседи стали выглядывать из окон, дивясь странному зрелищу: люди в форме входили и выходили, машины с эмблемами Департамента полиции и службы шерифа подъезжали и отъезжали, а за кордонами начинали скапливаться журналисты и фургоны прессы. Люди накидывали куртки – мороз стоял по-настоящему рождественский, суровый и хрусткий, – и выходили на террасы, чтобы посмотреть, в чем все-таки дело.
Судмедэксперт из криминалистической службы округа Кук, Дэниел Дженти, вступил в гостиную дома 8213 в сопровождении своих ассистентов и техника. Гостиная напоминала тропические джунгли: она была заставлена растениями в горшках, пальмами и лианами, в ней царила влажная духота и витал слабый, но отчетливый тошнотворный сладковатый запах. На стенах висели картины – портреты клоунов. Глаза, обведенные гримом, ярко-красные, будто кровавые, рты, белые щеки и круглые носы выглядывали между листьями пальм, и на мгновение Дэниелу показалось, будто за ним подсматривает труппа жутковатого бродячего цирка.
К гостиной прилегала еще одна комната размерами поменьше – очевидно, хозяйский кабинет. На рабочем столе, заваленном бумагами, стояли фотографии: улыбчивый мужчина, полный и рыхловатый, пожимал руки важным городским шишкам, включая мэра Чикаго, а на одной даже первой леди, Розалин Картер, жене президента США. Дэниел наклонился, чтобы не брать фотографии в руки, рассмотрел их внимательнее и поцокал языком. Надо было двигаться дальше, и он вышел в коридор, похожий на темный тоннель. Сходство усиливала коричневая краска на стенах и двери того же цвета. По стенам и дверям бежала узкая оранжево-желтая полоса, временами делавшая зигзаги, – дизайнерский изыск; в нишах стояли деревянные статуэтки, ковровое покрытие на полу слегка пружинило под ногами.
В хозяйской спальне один из офицеров брезгливо поднимал с пола огромный пластмассовый фаллос, испачканный фекалиями, – похоже, его использовали совсем недавно. Другие упаковывали в пакеты для улик книги сомнительного содержания с изображениями взрослых мужчин и юных мальчиков, журналы с гомосексуальной эротикой и конверты с фотографиями.
Дэниел увидел перед собой распахнутые двери стенного шкафа, которым заканчивался коридор. В полу шкафа, под ковровым покрытием, полицейские нашли люк. Он открывался в подпол, темный и вонючий, который, похоже, был частично затоплен. Сказывалось местоположение дома – в низине постоянно собиралась вода. Именно оттуда, из подпола, шел тот самый сладковатый запах разложения, и Дэниела вызвали, чтобы обследовать землю под домом.
Он направил луч фонарика вниз, и свет отразился от поверхности воды. Поводив фонариком, Дэниел увидел канализационный насос, шнур от которого был проброшен через люк в полу. Он воткнул штепсель в розетку, заурчал мотор, и по воде побежала рябь. Помпа начала откачивать гнилостную вонючую жижу. Полицейские, стоявшие в коридоре у Дэниела за спиной, наморщили носы, поскольку запах стал сильнее. Но Дэниел с помощниками привыкли к нему – характерному душку морга.
Дэниел уже понимал, что, скорее всего, найдет в подполе, куда ему предстояло спуститься, как только насос немного осушит землю. Лестницы в люке не было; глубина подпола не превышала полутора метров. Дэниел сунул за пояс саперную лопатку и зажал фонарик зубами. Сел на край люка, на мгновение прикрыл глаза и спрыгнул в грязь, колыхавшуюся внизу. Ноги мгновенно увязли в ней по щиколотки, голова по-прежнему торчала из люка, и он попробовал пригнуться, чтобы двинуться вперед. Это оказалось невозможно – дальше пол шел под уклон и расстояние между ним и землей уменьшалось. Вздохнув и мысленно распрощавшись с любимыми рабочими джинсами, Дэниел встал на четвереньки. Но и этого оказалось недостаточно: по центру строения пролегала опорная бетонная балка, и пробраться под ней можно было только ползком.
Он пополз к южной стене, где темнело два прямоугольника, очень похожих на могилы. На животе, держа фонарик в зубах, поднырнул под балку, снова смог подняться на четвереньки и увидел перед собой несколько лужиц размером с обеденную тарелку. Они были странного темно-фиолетового цвета, и когда Дэниел направил на них луч фонаря, лужицы начали переливаться.
В них кишели черви: длинные, багрово-алые, тонкие, как нитка, длиной с указательный палец, они находились в постоянном движении, конвульсивно дергались и извивались. Оказавшись в пятне света, они кинулись в стороны, иглами вонзаясь в землю, напитанную застойной водой. Дэниел понял, что близок к цели.
