Виктория лежала на бледно-желтом песке, усыпанном редкими мелкими ракушками, погрузив ноги в воду. Прохладные волны накатывали с чёткой периодичностью, словно обнимая тело. Место, где суша встречается с морем, – лучшее на всём пляже, по её мнению. Можно даже задремать, прикрыв лицо соломенной шляпой. Ненадолго, конечно. Пока Андрей с Асей плавают. Виктория плавать не умела; она лишь изредка качалась на мелководье, используя надувной круг, как и Ася.
Море, солнце и лошади. После гибели Арсена она не хотела ничего другого. Надо было как-то жить, и она жила. Вот именно, что как-то. Обещанное ей устройство на работу, в очередной раз, сорвалось. Вначале Виктория не могла прийти в себя с той весны, разломившей жизнь надвое. Затем, совершенно без энтузиазма, начала небольшую практику учителем-дефектологом на волонтерской площадке. Но из нее словно вынули внутренний стержень – занималась вяло, на автомате. А вскоре все площадки сократили – невыгодными оказались. А у преподавателей угасло желание трудиться задаром. Жизнь стала прежней, только в Лисовск они больше не ездили.
Виктория не отдавала себе отчета в том, что во всех встреченных лицах, глазах, и тонких мальчишеских силуэтах, одетых в ветровки с капюшонами, – она беспрерывно ищет Арсена. Шли годы, а наваждение продолжалось. Виктория не замечала своей грусти, пока ее не тыкали в нее носом. Тогда она страшно раздражалась – кому какое дело, почему она грустная?! Если она сидит одна с баночкой пива на скамейке, – как и многие другие отдыхающие, – значит ей хочется побыть одной; а грустит она как раз от того, что к ней лезут с идиотскими вопросами. Хотя в глубине души сама понимала, что должен быть предел, что так нельзя.
Однажды в троллейбусе она услышала, как кто-то просит подсказать, на какой остановке лучше сойти. Вопрос прозвучал необычно: слова во фразе были составлены несколько коряво, хрипловатый голос запинался. Виктория судорожно обернулась, но молодой человек обращался не к ней. Встревать в чужой разговор было неудобно. Но как похожи его глаза, боже ты мой! Лицо совсем другое, а волосы чёрные, – но глаза, и голос! Она с трудом удержала себя на месте, пригвоздила к поручню, чтоб не выскочить за ним с криком: «Подожди!»
Ей стало ясно, что это уже больше, чем просто невроз. Люди, город, автобусы, троллейбусы – всё казалось чужим. Лишь эти глаза и голос. Свои дела кажутся ей не важными; её самой словно не существует. Прошлогодний звонок чокнутого «ФСБшника» долго тревожил сердце. И ведь не одной ей померещилось – Виктория Смирнова тоже долго удивлялась. Но все, конечно, объяснялось очень просто. Совпадение. Просто сотрудник ФСБ оказался заикой, оттого речь звучала странно. Внешне он вовсе не напоминал Арсена, судя по описанию второй Виктории. Была еще одна мысль: он знал Арсена, слышал его манеру говорить. И проверял ее реакцию. Но, тогда за этим наверняка последовало бы еще что-то. Виктория Смирнова уверяла, что никогда прежде не видела этого типа – приехал он со своей Москвы, и уехал обратно, не появляясь у них больше… Значит, и впрямь, – совпадение. Просто она, как ненормальная, во всём знаки ищет.
Виктория плескалась в море и грелась на солнышке, в надежде забыться. Это было чудесно, но нисколько не помогало. В растительном времяпрепровождении не было смысла, один лишь физический комфорт. Интернет в далёкой станице работал с перебоями, и это было даже хорошо. Никто не писал, и она никому не писала. Зато могла спокойно читать книги. В «Контакте» просилась в друзья некая «Энжи» с сексапильной аватаркой, немного напоминающей её саму, Викторию. Она не реагировала. Дома поглядит. А здесь жалко тратить трафик на всяких незнакомок: скорее всего, распространяет девушка очередные курсы, да мало ли… Имя ненастоящее. Ну ее.
Компьютер зависал уже полчаса, вызывая справедливое желание расколотить вредную железяку. То ли «Мегафон» плохо ловил сеть, то ли сам агрегат был уже не новый, и выпендривался. Колёсико курсора беспомощно и бессмысленно вращалось; периодически прорывалось: «Подождите, мы пытаемся восстановить соединение… приложение не отвечает…» «Касперский» непрерывно требовал обновления, угрожая, мол, компьютер подвергается чему-то там… Но Анжела знала, что лицензия не закончилась, а базы не устарели… Она уже много раз нажала F1 и F5; перезагрузила…
Ну, не может она вот так – без связи с Ингой, с сестрой! Это же необитаемый остров просто! Александр дежурил, считай, третьи сутки (время отпусков, работать некому, а у него реанимации); в реабилитационном центре – каникулы. Весь день она только с Олесей. Хочется, в конце концов, поговорить с кем-то! Хоть волком вой в этом заброшенном городке!
Вдруг она вспомнила, что у Александра имеется ещё ноутбук, спрятанный в чемоданчике. Сам он давно пользовался более удобным планшетом. И, если ее компьютер решил отдать концы (а, по-видимому, решил: монитор погас, индикатор грустно замигал оранжевым вместо зеленого), то почему бы не попробовать тот ноутбук? Он вполне может оказаться рабочим.
