Заманский сидел в конференц-зале и лениво наблюдал за размеренным покачиванием своей журавлиной ноги, заложенной на другую конечность. Артуру приходился по вкусу цвет новых штиблет, в коих весь день щеголял по институту и лаборатории – жёлтый под мрамор с коричневыми вставками из гладкой кожи, чем-то напоминающий кофе со сливками. Засученные рукава опрятного распахнутого халата, обнажали по локоть жилистые предплечья с густой тёмной порослью.
Он по-домашнему развалился на анатомическом стуле, совершенно не заботясь, как это выглядит со стороны, даже в присутствии генерального он не сменил бы позы. Кадыкастый, с вытянутым лицом и стоя́щими, ровными волосами.
Айтишники готовили прямую видеосвязь по закрытому каналу. Фомину срочно потребовался заведующий лабораторией кибернетики.
«Сейчас опять примется за старую песню – я выбил срочный заказ, времени в обрез, нужно отработать в установленный срок, предприятие солидное, не подведи и прочая дребедень. Ты у нас любитель головоломок, на тебя вся надежда…».
Бесшумно засветился экран. Появилась объёмная фигура человека.
«Наконец-то, собственной персоной „генерал“», – Заманский оторвался от новеньких штиблет.
– Артур Михайлович, вы здесь, я рад, – сказал генеральный директор Фомин, которого все сотрудники института искусственного разума и кибернетики за глаза окрестили «генералом».
– Да, секретарь сказала, чтобы я срочно подошёл в конференц-зал. Вот, сижу, дожидаюсь…
– И правильно сделали. Рейс из Новосибирска задерживают, нелётная погода. Я связался с вами из апартаментов гостиницы, – произнёс Фомин. – У нас появился новый заказчик. Дело весьма серьёзное и спешное. Вы и ваша лаборатория кибернетики справитесь, я знаю. Даже не отнекивайтесь Артур Михайлович, контракт уже подписан.
Заманский давно понял, работая с «генералом», что частицу «не» в большинстве разговоров с ним следует опускать, всё равно пропустит мимо ушей. Он, молча проглотил горькие буквы и спросил:
– Куда пристроить текущий проект?
– Да хотя бы Василькову в службу «Моделирования систем управления». Они там ни черта не делают, только чаи с утра до вечера гоняют. Приеду задам им взбучку, – распорядился Фомин.
– Над какой проблемой нам ломать светлые головы на сей раз? – спросил Заманский с таким равнодушием, будто он любые проблемы каждый день щёлкает, как орехи, а уж эту и подавно раскусит.
– Обрисую вкратце, – на́чал директор. – Наш заказчик одно из подразделений «Роскосмос». Его руководство обратилось к нам с необычным предложением, я бы сказал фантастическим. «Роскосмос» планирует экспедицию на Марс. Строится опытный космолёт, совершенно отличный от ракетного образца типа «Союз» или ракетоплана «Буран». Однако, заказчик рассуждает следующим образом: зачем рисковать жизнями людей в опасном эксперименте. Напрасно подвергать смертельным угрозам, таящимся в недружественном мире. К тому же гибельному воздействию агрессивной среды глубокого космоса на организм человека нам нечего противопоставить. По этой причине нужен экипаж, который бы одновременно находился на корабле и на Земле.
Заманский оказался в затруднении. Сперва он захотел рассмеяться, настолько была абсурдная идея. А секунду спустя решил и вовсе не связываться с бредовым предложением.
– Автоматизированное дистанционное управление летательным аппаратом, – скучным голосом подытожил Заманский. – Почему бы им не поставить группу роботов во главе искусственного интеллекта и пусть себе носятся в пространстве без страха быстро постареть или задохнуться в вакууме, – со стороны Заманского это звучало скорее издевательски, чем научно.
– Да поймите вы, техника не в состоянии действовать так, как это делает человек. Не умеет познавать вселенную, как постигает он. Заказчик поставил твёрдое условие – экипаж из людей должен одновременно пребывать на Земле и на корабле. Ну, как я сейчас. Нахожусь в Новосибирске, но в то же время в конференц-зале с вами. Улавливаете?
Заманский в замешательстве приподнял правую бровь.
– Тело на земле в безопасности, а сознание на корабле. Так, что ли? – высказал догадку Заманский.
– Очень может быть, очень может быть. Вот вам ещё убедительные доводы в пользу обоснованности проекта, – Фомин искал подступы к крепости Артура. – Отпадает надобность оснащать корабль устройствами для выработки кислорода, ставить гальюны, трюмы с тоннами провизии, баки для мусора и прочих конструкций, без которых не обходится обычный экипаж. Отсюда вывод – корабль станет легче, уменьшится потребление топлива, увеличится скорость и дальность полёта, а какая экономия финансовых затрат, не мне вам, Артур Михайлович, говорить. Сложная задачка, не правда ли? Но кому, как не вам, любителю остренького, заняться этой проблемой. – внушал Фомин. – Вам и карты в руки. Да, насчёт карт. Всю документацию о разработке я передам лично вам в руки, чтобы избежать утечки информации. А на неделе объявится представитель от заказчика. С ним вы обсудите все детали проекта. Так что за дело, дорого́й мой, за дело.
Обозначенная руководством цель была для Заманского не очень ясна и едва уловима. Она маячила где-то впереди, не имея чётких контуров. Казалось, размыта, как меловой рисунок на асфальте после сильного ливня. Неясность, с какими методами и гипотезами подступиться к ней. Заманскому и сотрудникам лаборатории предстояло выработать стратегию. Срочно осуществить идею в ограниченные сроки. Безжалостное время неутомимо сыпалось струйкой песка, отсчитывая песчинки.
