Анри Бенару было двадцать три года, когда он переехал в Марсель и устроился на работу поваром в обычном, ничем не примечательном ресторане. Он любил готовить. Юноша страстно мечтал достичь вершин своего ремесла и открыть собственное дело; он был полон энергии и энтузиазма, потому что Анри казалось, что его молодость вечна. Он наслаждался жизнью так сильно, как это могут позволить себе молодые люди его возраста.
Это случилось через полгода после его переезда в Марсель. Анри еще не успел толком обжиться на новом месте, у него еще не было друзей. Зато судьба свела его с восхитительной девушкой Мари Маршаль, настоящей прелестницей, чья красота магически притягивала взоры мужчин. Поэтому все свое свободное время, помимо работы и чтения кулинарных книг, Бенар посвящал времяпровождению с Мари. Он с каждой минутой чувствовал, как девушка нравится ему все больше и больше, а думает о ней он все чаще. Иногда это даже пугало Анри, ведь он был еще слишком молод и не встал на ноги, но любовь мощными волнами затягивала его, погружая в стихию чувств с головой. Анри Бенар влюбился. Сильно. Без памяти. Каждый раз, когда Мари Маршаль была рядом, он ощущал непреодолимое влечение к ней. С новой силой испытывал потребность быть рядом и видеть ее большие, бледно-зеленые глаза, источающие нежность. Видеть ее прекрасное лицо и улыбку, заставляющую сердце выпрыгивать из груди. Анри понимал, – это безумие, что ему еще рано так сильно любить кого-то, но ничего не мог с собой поделать.
– Почему ты грустишь? – вдруг спросила Мари в один из вечеров, когда они не спеша шли по улице к дому, в котором она жила.
Анри не ответил, лишь внимательно посмотрел на нее. Затем внезапно остановился и порывисто взял ее за руку. Пульс резко участился, к голове прилила кровь, а в висках застучало, словно маленькие молоточки отбивали дробь. Мари Маршаль чуть удивленно вскинула брови и улыбнулась. Ее большие глаза светились нежностью и счастьем, словно она знала то, что сейчас последует.
– Мари… я…, – запинаясь, прошептал Бенар, – я люблю тебя!
Но она уже прильнула своими губами к его. Их первый поцелуй был долгим и сладострастным. Будто сильный разряд тока пробежал по телу Анри. Это мгновение было самым счастливым в его жизни, и все страхи вмиг рассеялись, уступая место любви и страсти. А затем наступила ночь. Они любили друг друга неистово, каждая секунда их объятий и поцелуев несла в себе блаженство.
– Я люблю тебя, Анри!
Эти слова, произнесенные его возлюбленной так нежно и чувственно, навсегда впечатались в память Бенара. Каждый божий день после их первой ночи он только и думал о Маршаль, о ее глазах, полных ласки, о ее сладком голосе, шепчущем «я люблю тебя, Анри!», о ее прекрасном теле и невероятном запахе благоухающих цветов. Бенар больше не представлял себе жизни без Мари, а она без него.
Работа в ресторане была увлекательной, но изнуряющей. Постигая искусство готовить пищу, Анри старался постоянно самосовершенствоваться. Это отбирало много времени и усилий.
– Эй, Анри! – окликнул его шеф-повар заведения, видя утомленность своего помощника. – Сходи-ка, прогуляйся. Свежий воздух тебе не помешает. Клиентов немного, я справлюсь.
Бенар с благодарностью воспринял предложение и решил отдохнуть в маленьком парке Мэзон Бланш с огромными многовековыми деревьями и озером. Удивительная тишина и спокойствие того места прельщали его, тем более, что находилось оно неподалеку. Анри Бенар вошел в парк и присел на скамейку, чтобы насладиться шумом листвы. Не заметил, как начало темнеть. Ему казалось, что время течет неумолимо быстро, и он даже удивился этому. Бывало, Бенар и раньше гулял в темное время по аллеям парка Мэзон Бланш, но эта темнота была совершенно иной. Вдруг, посмотрев направо, он изумился: в нескольких шагах от него стояла маленькая старая церковь, больше похожая на часовню, однако Анри мог бы поклясться, что раньше ее тут не было. Да что там раньше – ее не было еще минуту назад!
Раскрыв рот в оцепенении, он глазел на это чудо, а видение не исчезало. Тогда Бенар рассеяно поднялся со скамейки и медленно направился по узкой аллее прямо к церкви; подойдя к ней, он дотронулся рукой до двери, открыл ее, переступил через порог… и оказался на небольшом кладбище! Это было невероятно! Анри никогда прежде не видел здесь могил и крестов! Контраст был поистине ошеломляющим: мгновение назад вокруг него были аккуратно посыпанные песком дорожки парка, ухоженные газоны, подстриженные кустарники вдоль аллей, и вдруг – покосившиеся кресты у надгробий и беспорядочные заросли сорняков. Хлопая глазами, Бенар был не в силах пошевелиться, а через несколько секунд услышал заупокойные молитвы на латыни. Они доносились из открытых дверей еще одной церквушки, точной копии той, которую он увидел, сидя на скамейке.
Анри Бенару стало жутко, и он хотел было развернуться и бежать вон из парка. Но в этот момент из дверей церкви появилась похоронная процессия: четыре человека, одетые в простые, ниже пояса рубахи из грубой ткани и мешковатые штаны, несли деревянный гроб, за которым шла молодая плачущая женщина в черном с несколькими ребятишками, молча топающими рядом с ней. За женщиной шли мужчины, все они были одеты в какие-то жалкие рубища, которых Анри никогда прежде не видел. Похоронная процессия двигалась прямо на него, но Бенар не двигался с места, пораженный зрелищем. Уже приблизившись, один из мужчин, шедший рядом с женщиной в черном, заметил его; не произнося ни слова, он кивнул другим в сторону Анри и, ускорив шаг, обогнал людей, которые несли гроб. Остальные последовали его примеру. Бенар изумленно взирал на них, пока… о ужас! не почувствовал их цепкие и сильные руки на своем теле и зловонное дыхание из нечищеных ртов. «Что вы делаете?! – заорал он. – Отпустите меня!» Казалось, они не слышали его криков. Анри принялся вырываться из их рук, но не тут-то было! Человек, который первым заметил Бенара, вдруг вытащил нож. Его лезвие блеснуло в лучах солнца. Солнца? Но ведь уже стемнело! Его глаза были полны ужаса, Анри вдруг понял, что сейчас умрет от руки… кого? Призрака?! Видя нож, занесенный над собой, он стал вырываться еще неистовее, чем прежде, изо всех сил борясь за жизнь. Луч солнца ударил Бенару в глаза, ослепляя на миг. Он зажмурился. А когда открыл глаза, то лежал на песчаной дорожке, извиваясь и крича от ужаса.
