– Скорый поезд «Свердловск – Ленинград» прибывает на первую платформу – разрезая утреннюю тишину, прошипел металлический голос – стоянка поезда 3 минуты, нумерация вагонов со стороны Москвы.
Женщина, до этого беззаботно щелкавшая семечки, сплевывая шелуху в ладошку, вздрогнула и как-то сразу осунулась. Резко вскочила, отряхнула прилипшие к рукам семечки:
– Дочь, какой там вагон у тебя?
– Тринадцатый – откликнулась, сидевшая рядом, девочка лет шестнадцати с отсутствующим взглядом.
– Ох ты, Господи! Придется, наверно, к «входному» бежать – подхватила небольшой дерматиновый чемоданчик и достаточно резво для своей комплекции, побежала вдоль перрона навстречу поезду.
Девочка, схватив небольшую сумку с продуктами, и сетку с упакованными в газету стеклянными банками, бросилась догонять мать.
Народу на перроне почти не было. Свердловский поезд проходил по Глазову в 4:50. Несколько полусонных пассажиров и почти ни одного провожающего.
Поезд, как назло протянул дальше, чем они рассчитали. Поэтому маме с дочкой пришлось бежать метров двадцать обратно. Когда они поравнялись с тамбуром тринадцатого вагона, дверь уже была открыты и подножка опущена.
Девочка, высоко задрав голову, протянула проводнице билет и новенький паспорт.
– Поднимайся – равнодушно кивнула та синим беретом, медленно переводя взгляд на следующего пассажира.
Поставив сумки в тамбуре, повернулась, чтобы забрать у мамы чемодан. Но его уже подхватил молодой человек, поднимавшийся за ней в вагон.
– Я помогу! – доброжелательно откликнулся он – какое у вас место?
– 35 – растерялась от неожиданности. И заметалась, то ли бежать за случайным помощником, то ли прощаться с вконец поникшей матерью.
– Доча, ты Гале сразу все баночки отдай. Там ягоды свежие их в холодильник надо, чтоб не скисли – замолчала, почувствовав, что голос предательски дрогнул.
– Мам, не переживай. Я все помню. Я тебе напишу, как только устроюсь – состав вздрогнул, звякнув автосцепкой, и медленно пополз вдоль железнодорожного вокзала.
– Я телеграмму дала Гале, они тебя завтра встретят – перекрикивая шум, махала в закрывающуюся дверь женщина.
Девочка еще несколько мгновений постояла в тамбуре, словно не понимая, что поезд продолжил свой путь к далекому городу. Аккуратно подняла с пола сумки и неуверенно ступая, вошла в вагон.
Стараясь не задеть спящих пассажиров, она дошла до своего купе, обнаружив там свой чемодан на нижней полке в компании с добровольным помощником.
– Меня Анатолий зовут – улыбаясь девушке, представился молодой человек – мы с вами в одном купе едем. У меня верхняя полка. Давайте я чемодан вниз уберу.
– Спасибо вам большое! Я только тапочки достану, и можно будет убрать.
– Да вы не торопитесь. Я пока постелю, хочу еще поспать до Кирова.
Остальные две полки уже были заняты спящими пассажирами, поэтому они говорили громким шепотом, перекрикивая стук колес, но так, чтобы никого не беспокоить.
Ее попутчик, ловко скинув один свернутый матрас с подушкой вниз, аккуратно застелил свой серо-желтым хрустящим постельным бельем, выданным проводницей. Потом убрал чемодан и сетку с банками в багажную полку и завалился спать.
Девушка тоже расстелила матрас, заправила постельное белье, но ложиться не стала. Они подъезжали к Кожилю. Вдали уже показался мигающий красный сигнал семафора на переезде. Через пару минут за окном пронесся ее дом, который только знающий человек мог разглядеть за лесозащитной полосой.
С другой стороны тут же возникло здание старой станции, сразу за которым сверкнуло новым красным кирпичом недавно построенное. Вдалеке замаячила двухэтажная школа, и почти мгновенно скрылась за поворотом.
Вот и все. Как она мечтала вырваться из этого болота. Где вся культурная жизнь состоит из двух киносеансов в местном клубе, концерта местной самодеятельности в праздники и ярмаркой-продажей в дни голосований.
Теперь все в ее жизни будет по другому, теперь она сама будет другой, и окружать ее будут совсем другие люди.
Огни посёлка уже давно растаяли в утренней заре, опоры электропередач монотонно отсчитывали километры, а девушка все сидела, устремив невидящий взор в окно.
На фоне светлеющего окна все четче прорисовывался ее профиль: открытый высокий лоб, небольшой прямой нос, пухлые губы и слегка раздвоенный подбородок, выдавали в ней натуру чувственную, но абсолютно лишенную кокетства.
Скорее всего, она даже не догадывалась о собственной привлекательности, считала свою внешность весьма скромной и очень стеснялась своего единственного выдающегося места.
Пока девушка в задумчивости разглядывала проносящиеся мимо родные пейзажи, за окном вагона совсем рассвело.
– Доброе утро! – выводя ее из оцепенения, зазвенел певучий молодой голос с восточным акцентом – меня Магомед зовут. Ты до Ленинграда едешь?
– Доброе утро – смущенно улыбаясь, ответила она – да, до Ленинграда.
– Я извиняюсь, как тебя зовут?
– Светлана.
– Рад познакомиться! Я тоже в Ленинград еду, в гости к друзьям – весело сообщил он – сейчас пойду, умоюсь, пока туалет перед Кировым не закрыли, и будем завтракать.
– Доброе утро – свесил с верхней полки голову Анатолий – а что, уже подъезжаем к Кирову?
