Кейлин шла по узкой улице города, никогда не погружающегося в темноту. Даже самые тайные уголки были освещены неоновыми огнями рекламы и голограммами.
– Мы не обслуживаем детей! – рявкнул немолодой мужчина, нависая над Кейлин и угрожающе заполняя собой все пространство. – Вали отсюда, пока тебя не прибили!
По щекам Кейлин снова покатились слезы. Это уже не первое заведение, откуда ее выгоняли в бесконечно длинную ночь. Но она не ушла, а, быстро проведя ладошкой по щеке, твердо произнесла:
– Мне нужна работа! И жилье! – она стояла, не шелохнувшись под яростным взглядом владельца бара, и не отводила глаз. – Я могу помогать вам на кухне, готовить и убирать!
Мужчина немного отпрянул и неожиданно даже для самого себя согласился.
– Хорошо, – очень тихо произнес он, – будешь вместо Лоры. Но не жди поблажек. Полный рабочий день. И если где наболтаешь, что я взял малолетку, сразу вылетишь отсюда.
Так началась ее жизнь и работа в захудалом баре Брэда. Он не связывался с тяжелыми наркотиками и часто прогонял секс-работниц. Наверное, поэтому его заведение не пользовалось популярностью и привлекало лишь местных любителей крепкого пойла.
Подпольные модификации были обычным делом. Никто из посетителей бара не интересовался, кто был предыдущим владельцем их бионической руки или странного вида глаз с дешевой камерой вместо датчиков. Долгое время после побега она испытывала страх при виде протезов: каждый раз перед глазами всплывала чудовищная сцена гибели ее сестры. Снова и снова Вера вспарывала себе горло титановыми пальцами, кровь струилась по всему телу, а в глазах читались ужас и мольба.
Кейлин винила отца, ведь он был главой корпорации «Биолайф», занимающейся разработками в сфере протезирования. «Безопасные протезы для всех!» – гласил лозунг их компании. Вот только стоимость была далеко не для всех. Надежность и пожизненная поддержка для элиты общества. Максимально защищенные протоколы, с алгоритмом шифрования, который сложно взломать извне. В это свято верила Кейлин. Но когда Вера убивала себя, вместо любящего отца появилось чудовище. Кейлин помнила, как он тянулся к ней, чтобы обнять и дать защиту. Но какую защиту он мог ей дать, этот убийца! Кейлин шарахнулась от него и, закрывшись в своей комнате, судорожно, в полузабытьи собирала какие-то ненужные вещи. Главное взять свой терминал, о котором отец ничего не знал. Она разобралась в даркнете и прятала там кредиты, которых отец никогда не жалел для нее. Он давал их ей на модные устройства, одежду и многообразные внешние косметические модификации – все это ее не интересовало.
Вера заменила ей мать, но теперь и ее больше нет, в доме лишь этот монстр. Кейлин удалось ускользнуть.
Брэд никогда не спрашивал ее о прошлом. Он по-своему заботился о ней, много ругал, но защищал от проходимцев. Скоро страх превратился в гнев, и ненависть заполнила все уголки ее сознания и памяти. Яркие картинки, где отец нежно обнимал ее, покрылись кровавыми пятнами. Как она могла так ошибаться! Как могла любить этого монстра и доверять ему!
Долгое время ее мир ограничивался кухней в баре Брэда и небольшой комнаткой за стеной. Она продолжала изучать криптографию и уязвимости прошивок для имплантов.
Прошло много времени, прежде чем она позволила себе выйти наружу. С раннего детства отец поощрял все ее увлечения. Она вспоминала свои уроки боевых искусств и выбрала в даркнете тренера по боям без правил. Старик-тренер снискал себе славу надежного, никогда не выдающего своих.
– Я на тебе не заработаю, мышка, – смерив Кейлин сверху вниз презрительным взглядом, заявил он, – тебя прибьют в первую секунду.
– Я не хочу драться на ринге. Я хочу учиться.
Старик махнул рукой, показывая, что ему не интересно.
– Я заплачу! – твердо стояла на своем Кейлин. – 100 кредитов.
Брови старика поползли вверх. Это была большая сумма. Кейлин показала на терминале, что она располагает такими деньгами, и старик согласился.
