Идеи основателей русского евразийства Георгия Владимировича Вернадского (1887–1973), Петра Николаевича Савицкого (1895–1968), князя Николая Сергеевича Трубецкого (1890–1938), Ахметзаки Валиди Тугана (1890–1970), Льва Николаевича Гумилева (1912–1992) и др. о единых корнях Московской Руси и Золотой Орды не признавались советской исторической наукой. И ложный вывод об извечной вражде двух наиболее многочисленных этносов России, в которой, мол, русские победили татар и смогли построить свое государство лишь благодаря технической, организационной и прочей мощи «передовых и гуманных» западноевропейских народов, продолжает оказывать свое разрушительное действие[1].
Из-за господства татаро-монголов русские якобы отстали от европейцев на триста лет. Подобное и сегодня муссируется в российской литературе. В средствах массовой информации продолжают превозносить ценности европейской цивилизации с раболепствующим уничижением своей страны. Заискивания перед европейцами сопровождаются пренебрежением и высокомерием по отношению к восточным, в том числе тюркоязычным, народам. На этом фоне вполне анекдотично и ничуть не лучше, чем «украiна це европа», выглядят публичные заявления о «принадлежности русских к европейской цивилизации»… Если когда-нибудь европейцы и признают Россию европейской державой, то лишь как расположенную сзади известную часть тела, на которой удобно сидеть!
Западные европейцы исходили и исходят из того, что русские – это вчерашние татары: «Нравы русских, вопреки всем претензиям этого полуварварского племени, еще очень жестоки и надолго останутся жестокими, – писал побывавший в России маркиз Астольф де Кюстин[2]. – Ведь немногим более ста лет тому назад они были настоящими татарами. И под внешним лоском европейской элегантности большинство этих выскочек цивилизации сохраняет медвежью шкуру – они лишь надели ее мехом внутрь. Но достаточно их чуть-чуть поскрести – и вы увидите, как шерсть вылезает наружу и топорщится»{1}.
При всем том романовские историки варварами назвали непобедимых кочевников гуннов, тюрков, монголов[3], которые тысячи лет, каждый в свое время, определяли условия проживания на земле от Тихого океана до Черного моря. Они сумели создать такие противоречивые представления об истории Российского государства, которые можно принимать лишь как догму, не подвергая сомнениям. Что, например, может означать «победа русских над татарами»? Достоверно лишь то, что Великое княжество Владимирское и Суздальское («Орда Залесская» в определении автора «Задонщины»[4]) в соперничестве с Крымским ханством и Литвой вступило в наследство распавшейся от непосильного бремени огромной для того времени империи Улус Джучи и столица нового государства переместилась из Сарая[5] на Волге в Москву. Ранее туда была перенесена ставка православных епископов Сарайских и Подонских, в чьем ведении находились ордынские казаки.
А может быть, кто-то вспомнит сколь-нибудь серьезное сражение московитов с ордынцами, где победа осталась за Москвой? Их не было… Историки, что называется, «за уши притянули» для этого битву на Куликовом поле, умолчав, что главным ее итогом стало прекращение «Великой ордынской замятни 1359–1380 гг.», за время которой Золотая Орда из-за междоусобиц практически распалась. И во многом благодаря победе великого князя Дмитрия Ивановича Московского (Донского) с союзными ему русскими князьями над главным ордынским сепаратистом Мамаем царевичу Тохтамышу удалось восстановить ее целостность. После той битвы господство Орды продлилось еще на сто лет{2}.
Празднование 8 (21) сентября 1380 года должно было стать символом единства народов материковой Евразии! Вопреки этому русские называются победителями татар, а в результате большинство потомков народов Золотой Орды и предшествующих ей государств Евразии называет русский народ оккупантами. Что также неверно, если признать великороссов преемниками предшествующих евразийских государств, о чем писали идеологи евразийства. За несколько тысяч лет в истории Евразии разные этносы назывались старшим братом и объединяли евразийские племена и народы с необъяснимой пока взаимной комплиментарностью[6] в могущественные государства. Таковым стал в XV–XVII вв. молодой этнос великороссов.
Определенная часть интеллигенции из наследников Османской и Российской империй сегодня мечтают интегрироваться в Европу. Это яркое свидетельство того, что в Стамбуле и Москве не все понимают происхождение своих государств из великой монгольской империи, созданной Чингисханом и его внуками. В Европе же, наоборот, хорошо помнят всесилие хана Батыя, хана Хулагу, а затем Османов и московских царей, когда европейские государи без оглядки на Сарай, Стамбул или Москву (Санкт-Петербург) боялись, образно говоря, «чихнуть». А ведь за тысячу лет до монгольской империи еще были гунны, правители которых восемьдесят лет безраздельно господствовали в Европе. Только невменяемые люди в России или Турции могут считать, что самоуничижением можно добиться признания у европейцев!
Уже единство Российской Федерации зависит от того, как долго
