«Кайт, где же ты?…» – Макз нервно выбивал дробь ногой по подножке квадроцикла. Девушка еще полчаса назад должна была присоединиться к нему в условленном месте. Ребята заранее договорились, что возьмут снаряжение и транспорт у Эн и Рифа недалеко от Можайска, и двинутся через Новосуринский заказник до станции Бородино, там бросят квадрики, маякнув хозяевам, запрыгнут в электричку на Вязьму, а дальше – ночным поездом до Минска и ищи ветра в поле…
План был хорош, девушка прекрасна, только вот выбивались из расписания… «Как бы не обнаружили, что любимая дочь Водяного пропала, и не пустились в погоню!» – лихорадочно размышлял молодой леший. Шутка ли! Их отцы поссорились лет двадцать назад на празднике Ивана Купалы по сути из-за сущей ерунды – кто отвечает за болото у реки Еленки… Стовосьмидесятилетиелетие красавицы Кайт тогда было безнадежно испорчено! Девушка сбежала с праздника в честь собственного совершеннолетия, друг детства последовал за ней, чтобы утешить, и закрутилось… Они сами не поняли как и когда полюбили друг друга: прогулки под луной на границе государств их отцов – земли и воды – вдруг стали для юной кикиморы и молодого лешего особенными.
Вот и сейчас на сиденье лежал букет из луговых цветов, которые Кайт обожала. Нежные лепестки слегка примялись от соседства с мощным бедром Макза и долгой езды по бездорожью. Но парень знал – стоит красавице взять цветы в руки и они оживут – такой была магия ее любви.
Послышался одиночный рев мотора – ветер принес его с восточной стороны – именно оттуда должна была появиться девушка, что и случилось через пару мгновений. Она резко затормозила, приподнялась над сиденьем, потянулась и улыбнулась любимому:
– Ну, привет! Соскучился?
– Привет! Ты чего так долго? – изображая недовольство, буркнул парень, слезая с квадроцикла.
Он незаметно подхватил букет, повернулся к девушке и, поскользнувшись на кочке, потерял равновесие. Чтобы не рухнуть на глазах прекрасной дамы, Макз машинально подбросил букет и вцепился в руль своего квадрика. Цветы, взлетев в воздух розовым облаком, обрушились ароматным дождем на Кайт. Она резко подняла руку к небу и время как будто замерло: цветы зависли в воздухе, а девушка, загадочно улыбаясь, задумчиво оглядела бутоны, протянула руку, выбрала самые красивые, внимательно их изучила, а потом с веселым смехом хлопнула в ладоши.
Время снова вернулось к привычному ходу, а Макз, обретя равновесие, обернулся к любимой и обомлел: вся амуниция Кайт была украшена цветами из его букета. Юная дочь Водяного была прекрасна как сама Весна. Леший потянулся к ней, в порыве страсти, чтобы поцеловать, как вдруг до его слуха донесся рев мотора… Через несколько минут на поляну выскочили четыре квадроцикла, но молодой парочки и след простыл. Группа преследователей исколесила все ближайшие заросли, прежде чем поняла, что ребята обвели их вокруг пальца и успели смыться.
Наши влюбленные двигались на некотором расстоянии друг от друга и практически пересекли лес, когда Кайт, не соприкасавшаяся с водой достаточно длительное время, не выдержала и свернула к роднику на опушке. Барышня ловко спрыгнула с квадроцикла, оставив двигатель включенным, пересекла густые камыши и наклонилась к искрящимся в лучах закатного солнца заветным струям. Всего несколько секунд наслаждалась она прохладной и такой вкусной водой, как вдруг в глубине ручейка, мелькнула чья-то рука. Кайт даже вскрикнуть не успела. Только лепестки ее любимых цветов, снова взлетев в воздух, мягко приземлились на зеркальную гладь.
Макз оторвался от любимой, заметая следы. Задача была не легка: в погоню Водяной Ронк пустил лучших из лучших. Возглавлял экспедицию троюродный племянник и бывший жених Кайт – Олх, жестокий, властный и честолюбивый. Позор, покрывший его имя в час, когда обнаружилось, что Кайт сделал своим избранником другого, тем более сына врага, поднял в черной душе его волну гнева, затмившую разум.
Олх и его банда в приступе ярости неслись по лесу не разбирая дороги, ломая ветки и срывая листву с деревьев. Такую процессию сложно было не услышать издалека, но и уйти от них было не так просто, как кажется. Разгоряченный погоней, смертельной обидой, Олх, казалось, нюхом чуял направление, в котором скрылись беглецы.
