Читать онлайн полностью бесплатно Владимир Панин - Карельский блицкриг

Карельский блицкриг

Брошенный в тюрьму по ложному обвинению в измене, не сломленный пытками и издевательствами пособников Ежова, комдив Рокоссовский выходит на свободу, никого не предав и не оклеветав.

Книга издана в 2021 году.

© Владимир Панин, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Пролог

Наркомовская оттепель

Приход весны всегда олицетворяется с началом новой жизни, чего-то светлого и радостного, что одним своим видом дарит людям надежды на лучшее. Именно это согревает порядком остывшие за долгую зиму души, заставляет биться сердца, строить планы на жизнь.

Весна – прекрасная пора, и как трудно и горестно встречать ее, находясь в темной и тесной камере. Когда все твое людское существование рвется наружу сквозь зарешеченное окно, а крепкие толстые стены тебя не пускают, и от осознания собственного бессилия хочется выть во все горло.

Комдив Константин Рокоссовский, находившийся в заключении в знаменитых «Крестах» вот уже второй год, по своей натуре был крепким и волевым человеком. Арестованный в конце тридцать седьмого года по так называемым «национальным спискам», он мужественно держался на многочисленных допросах, категорически отказываясь признать себя виновным в предъявленных обвинениях и давать какие-либо признательные показания, несмотря на тот широкий арсенал мер принуждения, что имелся в распоряжении следователя.

С детства привычный к тяжелой работе, сильный и выносливый Рокоссовский не испугался угрозы применения против него грубого физического воздействия. Чтобы добиться «чистосердечных признаний» и заставить несговорчивого комдива полностью «разоблачиться», следователь был вынужден звать на помощь еще двоих своих товарищей по нелегкому делу в розыске притаившейся «скверны» в рядах РККА.

Били они его со знанием дела, долго и упорно, днем и ночью, но Константин Константинович мужественно выдержал посланные ему судьбой и людьми мучения. Две недели простояв на непрерывном «конвейере», он не признал себя виновным ни по одному пункту из предъявленного ему обвинения.

Обозленный неудачей следователь засунул упрямца Рокоссовского на неделю в холодный карцер, после чего приступил к более изощренной осаде, под названием психологическое давление. Как показывала практика, этот метод довольно часто приносил успех там, где были бессильны дубовые кулаки и резиновые палки.

Суть его заключалась в том, что любому человеку в психологическом плане крайне трудно свыкнуться со своим пребыванием в тюрьме. Ведь совсем недавно он был свободным человеком со всеми правами и возможностями, и вдруг он бесправный арестант, без какой-либо перспективы на возможность скорого освобождения.

Столь сильный психологический удар люди переносят по-разному. Однако точно замечено, что люди, занимавшие до ареста высокие посты и должности, переносили подобные изменения гораздо тяжелее, чем простые смертные.

Ведь еще вчера он был всеми уважаемым и заслуженным человеком. От него зависели судьбы сотен и даже тысяч людей, многие из которых всеми силами пытались добиться от него расположения и поддержки. В руках его имелись рычаги власти, благодаря которым он чувствовал себя «почти небожителем», и вдруг всего этого нет.

Почетное оружие, которое было предметом твоей личной гордости и зависти для других, отобрано вместе с командирским ремнем и презрительно брошено в мешок с вещественными доказательствами. Высокие знаки различия и боевые награды вырваны с твоего мундира, что называется «с мясом». А сам ты оказываешься в маленькой камере, так плотно набитой людьми, что приходится спать сидя на корточках.

Так проходит день, другой, третий, после чего – полностью раздавленного подобным унижением – тебя ведут на допрос, где зеленый сопляк в чине «сержанта государственной безопасности» начинает над тобой откровенно издеваться. Он светит тебе в лицо лампой, пускает в лицо дым от папиросы. Хватает тебя за ворот гимнастерки и громко кричит в ухо: «Ты у меня, гад, сознаешься! Ты у меня дашь показания, тварь, на себя и своих дружков, врагов народа!»

При этом тычет в лицо окурком и хлестко бьет тебя по губам и носу, от чего у тебя бежит кровь, и ты вдруг ощущаешь никчемность своего существования. И по прошествию времени соглашаешься подписать нужные бумаги, лишь бы все поскорее закончилось.

Комдив Рокоссовский мужественно прошел и через эту пытку. На все крики и угрозы отвечал презрительным взглядом, а когда следователь разбил ему в кровь губы, он ухитрился смачно плюнуть кровью прямо на гимнастерку своего мучителя. А когда тот в порыве гнева ударил его по незажившим ребрам, он так пронзительно на него посмотрел, что тот больше не стал близко к нему подходить. Вдруг снова плюнет или ударит головой, такие случаи редко, но бывали в жизни следователя.

Не поддался Константин и искушению оговорить невинных людей, как это делали от чувства безысходности многие другие командиры, попав в «гости» к Николаю Ивановичу Ежову. Руководствуясь простым и гадким принципом «раз я страдаю, так пусть пострадают и другие», они в угоду следствию перевирали свои разговоры с людьми, на которых собрались дать показания, а зачастую их просто выдумывали. Некоторые, приходя с допросов, с гордостью говорили: «Сегодня дал признательные показания еще на пятнадцать человек!»

Трудно осуждать сломленных побоями и издевательствами людей за такие поступки. Каждый в экстремальной ситуации действует так, как подсказывает ему собственная совесть, но только участь этих людей была незавидная. В подавляющем числе случаев подобное соглашательство и помощь следствию заканчивались для них расстрельной стенкой. Специальные военные суды и заседания не знали жалости «к изменникам Родины», руководствуясь принципом «предавший один раз предаст снова».



Другие книги автора Владимир Панин
Ваши рекомендации