«28 декабря, вторник
Эту запись я хочу посвятить Жене. Сомневаюсь, что она поможет сохранить память о нём, но другого способа я не вижу. Через три дня Женя окончательно уйдёт из моей жизни. Я забуду, как он выглядел, что говорил и что он вообще был…»
Из коридора донеслись голоса, Аня положила ручку и прислушалась. Родители спорили. Мамины слова тонули в громоподобном басе отца, его гневные возгласы стремительно приближались. Аня закрыла блокнот и приготовилась: она знала, папа бушует из-за неё.
– Ты рехнулась?! – распахнув дверь, крикнул отец. – Мама говорит, ты хочешь бросить университет.
Грудную клетку мгновенно сдавило, дышать стало тяжело, слёзы опасно подступили к глазам. Аня закусила губу, чтобы сдержать нахлынувшее волнение. Справившись, выпалила «хочу». Только после этого подняла голову и взглянула на чёрные вздыбившиеся усы, сведённые брови, заглянула в холодные, не терпящие неповиновения, глаза.
– Дура! – отец побагровел. Неловким движением попытался ослабить галстук, но тот не поддался. – Как и твоя мать, – добавил зло и дёрнул ворот рубашки. Верхняя пуговица отлетела и с бряцаньем ударилась об пол. – Проклятье… пришёл пообедать, называется, – отец досадливо махнул рукой, бросил сердитое «поговорим вечером» и вышел из комнаты.
Мама опустилась на колени и принялась шарить рукой по полу. Её пальцы дрожали, но Аня, пришпиленная к стулу папиными словами, не могла сдвинуть себя с места, чтобы помочь. Отыскав пуговицу, мама изобразила ободряющую улыбку и бесшумно выскользнула в коридор.
– Снимай, я пришью, – долетел из-за стены её голос.
Вслушиваться дальше не имело смысла: до вечера буря миновала. Усилием воли Аня сдержала просившиеся наружу слёзы – не ребёнок уже плакать из-за каждой взбучки. Повернулась к столу и раскрыла блокнот. Настроения писать пропало, и Аня взялась перелистывать страницы. Шелест бумаги успокаивал. Вскоре на глаза попалась запись, дважды подчёркнутая чёрным: «22 октября, пятница». Аня пробежала по тексту.
«Звонила Саша, звала кататься на велосипедах. Назавтра обещают сухую погоду. Последний раз в этом году, кстати. Сашу не видела с самого поступления. Так соскучилась!
Мама не против, по её словам, я мало гуляю. Папа сначала предложил отвезти меня в парк, но потом спросил, всё ли готово к понедельнику. Я ещё не бралась за лабораторную по химии и не доделала практикум по математике. Папа сказал, сначала нужно закончить. Он прав.
***
Весь вечер провозилась с химией. Ничего не вышло. Я не успею до завтра, даже если не буду спать всю ночь. Написала Саше, что не смогу. Кажется, она обиделась.
Перед сном заходила мама, сказала, к себе так относиться нельзя, себя нужно любить. Кто бы говорил! Сама только и делает, что выполняет папины распоряжения. Я не хочу, как она, быть домохозяйкой и ничего собой не представлять».
С тех пор Саша не звонила. Аня вздохнула и продолжила переворачивать страницы. Когда наткнулась на нарисованный разноцветными ручками торт, снова остановилась. «31 октября, воскресенье. Мой день рождения!» Читать не стала, и так помнила.
В те выходные папа работал дома, мешать было нельзя, поэтому гостей не приглашали, и мама устроила маленький праздник в семейном кругу. Когда все собрались за столом, она подняла бокал и начала произносить речь. В этот момент у папы зазвонил телефон. Не дослушав поздравление, папа отпил шампанского, поставил бокал и вышел. Аню его поступок оскорбил. Она даже решила объявить бойкот и не разговаривать с отцом, но потом подумала, что его всё равно не изменишь: дела прежде всего. Так какой смысл портить себе настроение.
Аня медленно провела пальцем по нарисованным огненным язычкам. Задувая свечи на именинном торте, она загадала однажды поехать в Париж. И на следующий день встретила Женю.
– Женя, – беззвучно произнесла Аня, глядя в окно.
Он подошёл к их группе перед лекцией по физике. Первокурсники всего потока толпились у дверей большой аудитории. Аня бы не заметила новичка, не заяви он о своём появлении на весь коридор:
– Привет, ребят! Вы «ПИС-120»? Я ваш однокашник. Вернулся из академического отпуска.
