Умение плести интриги – обязательный навык любого, кто хоть немного приближен к правящему роду. Однако талант распутывать, а тем более предугадывать чужие козни доступен далеко не всякому обывателю императорского двора.
Вилмор Иксли, глава департамента внутренней безопасности Нодарской империи, виртуозно владел и тем и другим. Это и помогло ему занять такую во всех отношениях выгодную должность. Хотя злые языки то и дело шептались у него за спиной о том, что выходец из обнищавшего рода максисов недостоин такой высокой милости правителя, но в лицо никто бы подобное высказать не осмелился. Боялись.
Боялись и лицемерили, даже если им нечего было скрывать. Пресмыкались и льстили, даже если не имели для этого ни малейшего повода. Пытались задабривать и втираться в доверие, а в душе ненавидели. Ненавидели люто и беспощадно. Именно поэтому глава департамента так ценил своего старинного друга, Эдмана Джентеса – единственного, кто мог высказать ему все в глаза, не задумываясь о последствиях.
Этот отставной полковник отличался прямолинейностью и честностью, редкими качествами в среде максисов. А может, глава департамента просто по роду своей деятельности подозревал каждого, кого встречал на пути. Кто знает?
− Как твои разгильдяи? – спросил Вилмор. Он сидел перед камином в доме закадычного друга и смаковал дорогой коньяк, который сам и подарил. – Сдали экзамены?
− Конечно! – с довольным видом заверил его Эдман. Коньяк он не пил. Не оттого, что не любил этот благородный напиток, а вследствие чрезмерной тяги к нему в юности, что и навлекло на его буйную голову одну скверную историю. – Я с них три шкуры спустил прежде, чем они вышли на финальные испытания. Да и заклятия из широкого перечня они у меня на всю жизнь запомнили.
Вилмор хмыкнул, и снисходительная усмешка коснулась его тонких губ.
− Никогда бы не подумал, что ты найдешь себя в преподавании.
Эдман помрачнел и инстинктивно потер правую ногу, раненую в бою пять лет назад.
– Иногда мне их придушить хочется, – поделился он, зная, что друг поймет его как никто другой. Вилмору тоже приходилось обучать новичков еще в бытность командиром отряда жандармов. – Но потом я вспоминаю, как мы учились в академии, и понимаю, что мне еще повезло. Среди моих адептов нет таких отъявленных повес и кутил, какими были члены нашей легендарной четверки. Одни только Зигрид и Альмонд чего стоили!
– Не будем упоминать императора и его кузена, – попросил Вилмор, хотя его черные глаза при этом лукаво блеснули, и старые приятели прекрасно поняли друг друга. – Что ты собираешься делать летом? Есть планы?
Эдман поднялся, слегка прихрамывая, дошел до камина и пошевелил кочергой угли. Вверх взметнулся сноп искр, Эдман подбросил пару поленьев и вернулся к своему любимому креслу. Его имение находилось в болотистой местности на отшибе империи, и даже поздней весной по вечерам в старом особняке было сыро и неуютно.
– Пока не думал об этом, – отозвался он, стараясь казаться беззаботным. От Вилмора не укрылась та горечь, что сквозила в словах товарища, до глубины души преданного Родине, но при этом крайне одинокого. – Никак не привыкну, что мне больше не нужно ждать приказа командования и отправляться с войсками по первому требованию. Может, съезжу куда-нибудь. У меня теперь масса времени. Оказывается, жизнь преподавателя боевой подготовки не в пример свободнее, чем полковника императорской гвардии. Хоть и скучнее.
Вилмор так и сидел, неспешно потягивая коньяк из бокала, но что-то в его позе неуловимо стало иным. Эдман скорее ощутил, чем заметил эту перемену. Он взглянул на друга в упор.
– Выкладывай, зачем я тебе понадобился? Не просто же так ты притащился из столицы в эту глухомань.
– У тебя чутье первоклассного сыщика, – вздохнул Вилмор и поставил бокал на низкий столик. – Иногда мне кажется, что ты читаешь мои мысли, да и не только мои.
– Чушь, – фыркнул Эдман, сверля его пристальным взглядом. – Это никому не под силу, хвала богам. Но за годы военной службы я кое-чему научился. Так в чем дело?
Вилмор посмотрел перед собой, собираясь с мыслями и просчитывая в голове, как бы получше преподнести другу информацию, чтобы тот уж точно согласился на его предложение, но так и не решив, что будет самым подходящим, рассказал все как есть:
– На территории империи стали пропадать дайны. – Эдман вздрогнул и побледнел. Он готов был к чему угодно, но только не к разговору на эту давно запретную для него тему. – Не могу сказать, что часто или систематически, но случаи есть, и меня это тревожит.
– С чего вдруг? – спросил Эдман, откашлявшись, будто что-то мешало ему свободно говорить. – Уверен, кроме дайн, ежегодно пропадают сотни других людей, и ты вовсе не теряешь из-за этого сон.
Вилмор покивал и продолжил:
– Так-то оно так. Но другие люди не обладают таким значительным резервуаром маны, как дайны, и не представляют ни ценности для короны, ни опасности.
– А дайны представляют? – с подозрением покосился на него Эдман.
– Кто-то может использовать их силу вовсе не в регламентированном порядке, – пояснил свое беспокойство Вилмор. – Особенно если найдет способ преодолеть их сопротивление.
