Ты становишься футболистом, потому что любишь футбол. И когда ты им становишься, то внезапно оказываешься в самом странном, самом непонятном из всех миров: в мире, где один твой товарищ по команде ходит на тренировки в ярко-красном костюме с такого же цвета цилиндром, тростью и очками без стекол, а у другого так много спортивных автомобилей, что он забывает свой Porsche на вокзале. И это притом что его фамилия – прямо на регистрационном знаке.
Я приглашаю тебя проследовать за мной в раздевалку и узнать, кто из игроков отказываются прикасаться к футбольному мячу перед игрой, почему у множества футболистов-миллионеров нет геля для душа и что Криштиану Роналду бормочет себе под нос, стоя перед зеркалом.
Начнем вот с чего: да, я очень высокий, нет, погода здесь, наверху, не особенно отличается, и нет, я не играю в баскетбол. Рад, что у меня с ним не сложилось.
Двадцать лет я профессионально играл в футбол, на моем счету 42 матча за сборную Англии, я забил более 100 голов в Премьер-лиге и являюсь ее рекордсменом по количеству голов, забитых головой.
Я выступал за несколько клубов, включая «Куинз Парк Рейнджерс», «Портсмут», «Астон Вилла», «Норвич», «Саутгемптон», «Ливерпуль», «Портсмут» (еще раз), «Тоттенхэм Хотспур», «Сток Сити», и за сборную Англии.
Мои команды выходили в высший дивизион, вылетали «в Чемпионшип», выигрывали трофеи, а бывало, я месяцами не забивал голов. Меня покупали, продавали, отдавали в аренду и оскорбляли – но я просто обожал почти каждый момент всей этой жизни.
Я мечтал стать футболистом. Всегда. Не баскетболистом, о чем меня спрашивают ежедневно, и не кровельщиком, который сможет обойтись без стремянки, и не работником зоопарка, чтобы разговаривать с жирафами лицом к лицу. Скоро мы к этому вернемся, а пока – нет, погода здесь, наверху, точно такая же, спасибо, что спросили.
Рад, что мы все прояснили. Итак. Ты становишься футболистом, потому что любишь футбол, потому что все детство отрабатывал «ножницы» на теннисных кортах в местном парке, потому что смотрел чемпионат мира по телевизору и влюбился в голы, форму, страсть и волнение, и в гимн команды с вкраплением рэп-битов. Ты становишься футболистом, потому что не опускаешь руки, даже когда футбольный директор вновь сдает тебя в аренду клубам пятого дивизиона и ниже, а твое первое появление на поле встречают смехом и криками: «Урод! Урод! Урод!» или «А в цирке знают, что ты здесь?», и, уходя на перерыв, ты видишь, как твой отец врукопашную бьется с толпой болельщиков, которые оскорбляли его сына прямо у него на глазах. Ты становишься футболистом, потому что умеешь обрабатывать мяч куда лучше, чем можно ожидать от парня твоего сложения, и с лёта отправляешь его так далеко, что скептики наконец понимают, зачем команде парень такого размера, и в итоге учишься играть головой так хорошо, как, по мнению окружающих, ты и без того должен бы уметь. Ты становишься футболистом, потому что любишь футбол.
А будучи футболистом, ты неожиданно попадаешь в самый странный, самый смешной, самый непонятный из миров, мир, где один товарищ по команде является на тренировку в ярко-красном костюме с такого же цвета цилиндром, тростью и очками без стекол, а другой паркует возле ночного клуба арендованный Ferrari и весь вечер валяется на капоте, на виду у выходящих из клуба девушек. В этом мире игроки покупают машины настолько большие, что не знают потом, где их припарковать, а бывает, у них столько спортивных автомобилей, что они попросту забывают о Porsche, оставленном на вокзале, хотя на его регистрационном знаке стоит их фамилия.
А ты смотришь на них и пытаешься все это переварить. Вот игрок набивает себе татуировку в виде шимпанзе в очках и наушниках Beats by Dre, целующего дуло пистолета. А твой товарищ по команде, готовясь к серьезной игре, каждый раз приносит одни и те же четыре блюда в пакете Tesco. Или нападающий оставляет твит, а затем отвечает на него, как будто комментирует сообщение незнакомца, и таким образом говорит сам с собой на виду у всего мира.
Последние 20 лет я наблюдал, как меняется футбол. Я завоевывал путевку в высший дивизион, я вылетал в дивизионы ниже, я выигрывал большие трофеи и не забивал голов месяцами, я представлял свою страну на чемпионатах мира, меня покупали, продавали, сдавали в аренду, оскорбляли. Кажется, теперь я неплохо понимаю, как все устроено: тактика, трансферы, работа с брендами, тусовки, вечера славы, дикие загулы и периоды упадка, когда не можешь забить даже в двух метрах от ворот, хотя вратарь лежит на спине позади тебя.
Я наделал ошибок. Нет, у меня нет никаких татуировок, но скорее потому, что все мои конечности слишком узки, чтобы расположить на них видимое изображение. Но я покупал нелепые машины, вплоть до знаменательной встречи с Роем Кином. Я ходил в ужасные ночные клубы, слушал там музыку, которую ненавидел, и делал это до тех пор, пока в Айя-Напе не получил незабываемый урок. Я покупал одежду, которая стоила дороже промышленных швейных машин, пошивших ее. И хотя я не таскал с собой сумку Louis Vuitton, в которой лежал бы мой личный фен, но был очень близок к этому.
