Из столичного офиса в избушку
Не смотря на рост популярности фриланса, я бы не стал кому-либо советовать повторять мой жизненный эксперимент. Тогда, в 2004-м году была совсем другая ситуация, прежде всего, в законодательстве. Цифровые кочевники были редкостью на российских просторах, почти как вольные казаки в стародавние времена. К тому же, мне очень повезло – крупная международная компания, где я работал техническим писателем, сама предложила удаленную форму работы с сохранением всех регалий, включая оклад. Оглядываясь в прошлое, думаю, моей семье пришлось бы тяжко первое время без этой финансовой поддержки.
Мы приобрели часть старого, полуразрушенного деревянного дома в городе Калязине Тверской области. Это был один из старейших домов, еще 30-х годов. Оклеивая стены новыми обоями, мы находили газеты предвоенной поры. Другая часть дома имела весьма сомнительный статус. Жившая там старушка умерла, и никто так и не вступил в наследство. При оформлении бумаг меня не покидало неприятное ощущение, что я делаю какую-то глупость, о которой потом пожалею. Но это сложный вопрос. Конечно, сейчас многое сделал бы иначе, особенно если бы знал во что выльется тот или иной ход, но машины времени у меня нет. Может, оно и к лучшему, ведь шрамы от наших ошибок чем-то сродни новым извилинам в наших мозгах.
14 февраля 2004 года я, моя супруга и 6-летняя дочь с горой сумок выехали из Москвы на северо-восток, по Ярославскому шоссе. Чем дальше мы ехали, тем больше сочувственно вздыхал водитель, в какую глухомань мы забираемся с ребёнком. Но нас тогда это даже радовало, у нас будет свой собственный домик, да ещё в таком красивом месте, среди лесов, в маленьком старинном русском городке! Романтическая эйфория грела не только душу.
На место мы прибыли поздно вечером, когда уже стемнело. Выгрузились, попрощались с водителем, дали ему ещё тысячу сверху за труды и отправились обживать наш первый и единственный собственный дом. Температура внутри была минус 5 градусов…. Мы затопили печку, поставили чайник. Спать легли уже ночью, одетыми, уже при температуре плюс 5.
Так началась наша Калязинская история. Город, действительно, живописный – здесь в Волгу впадают ещё две реки – Пуда и Жабня. Та самая Жабня, на которой была битва с поляками в 17-м веке. Позже, тут проходили исторические игры на эту тему. А ещё, здесь был Троицкий Калязинский Макарьев мужской монастырь, то есть место намоленное, особое. Монастырь, правда, взорвали ещё при Сталине. Очень старались, говорят, не поддавались варварам монастырские стены. Сейчас еще можно прочесть в Сети, что мол, затопили его при строительстве Угличской ГЭС, но это случилось уже позже. Любой побывавший на месте, где стоял монастырь, поймет это – вода едва закрывает руины.
Для нас ещё особую ценность представлял лес, обширный, уходящий далеко в соседнюю Ярославскую область. Дом наш как раз неподалеку от леса, да и мы большие любители лесных походов. Первые лет десять, мы вообще редко в город выбирались, больше по лесу ходили. Это уже позже, после моей работы в местной школе, мы вдруг открыли для себя удивительных людей, которые здесь живут, их особый мир на грани леса и дышащей в затылок Москвы.
Дыхание столицы в чем-то полезное, в чем-то спасительное, в чем-то удушающее. Для нас первые годы, пока мы не совсем освоились, это была ниточка жизни. Я продолжал писать техническую документацию для московской компании, а в перерывах бегал – пилил дрова и копал огород. На выходные мы отправлялись в лес, который щедро делился своими дарами.
