Алекс Экслер
Как я писал рассказ для детей
Спал я как-то рано утром, и вдруг голову пробила неожиданная мысль: почему бы мне не написать рассказ для детей? Просыпаться страшно не хотелось, но подлая мысль приводила один логический довод за другим:
1) Дети – цветы жизни, так почему бы не написать для них рассказ?
2) Все равно ты – безумный лентяй и бездельник, так хоть детям какое-нибудь доброе дело сделай.
3) Масса людей писали детские рассказы, и ничего… не умерли. Хотя, конечно, некоторые уже умерли.
4) Написал рассказ для детей – целый день свободен.
5) Дети однозначно лучше, чем пиво, а про пиво ты рассказ уже написал.
6) Почему бы не написать рассказ для детей? Ведь тебя за него, скорее всего, не посадят?
7) Экслер! Вставай, бездельник! Пиши рассказ для детей!
Против таких аргументов возразить было довольно трудно, поэтому я поднялся и стал мучительно раздумывать над формой самого произведения.
Можно было, конечно, написать басню. Нет ничего проще, чем написать басню. Достаточно уметь использовать так называемый эзопов язык. Например, ситуация: голубь нашел на помойке шмат сала. Вы же пишете: «Вороне как-то Бог послал кусочек сыра». Далее голубь уселся на мусорный бак и стал это сало уписывать, совершенно не заботясь о том, как он выглядит в глазах мусульманского населения. Вы пишите: «На ель ворона взгромоздясь, позавтракать совсем уж было собралась, а сыр – во рту держала». В реальной жизни к голубю подкрался пьяный бомж, треснул его рюкзаком по голове, отобрал сало и сожрал, вызвав этим кощунственным актом справедливое осуждение прогрессивно настроенных слоев населения. Вы пишете: «На ту беду – лиса близехонько бежала» и т.д., превратив таким образом обычную жизненную ситуацию в предмет высокого искусства, который даже многие поколения поступающих в театральные институты юных дарований не смогут испортить.
Главное – не забыть в конце басни написать мораль типа: «Спички – детям не игрушка» или «Если ты голубь, то жри не на мусорном баке, а на карнизе, где бомж тебя рюкзаком достать не сможет, так как он пьяный». Дети становятся от этих моралей страшно довольные, вежливые и перестают маме жаловаться, что «наш папа опять вчера нажрался, как свинья».
Потом я вспомнил, что обязательным атрибутом настоящего баснописца является толстый и непременно засаленный ватный халат, а у меня в доме такового халата не нашлось. Поняв, что до баснописца мне еще далеко, я стал раздумывать об обучении юного поколения на примере бабочек-цветочков.
Конец ознакомительного фрагмента.
