Колька Савоськин не был хорошим мальчиком. По крайней мере, так говорили тётя Надя из соседнего подъезда и баба Галя из квартиры напротив. А всё потому, что он всего-то лишь маму не слушался. Ну, как не слушался? Слушался. Только очень редко и очень плохо. Вот, например, скажет ему мама:
– Коленька, далеко от дома не гуляй, скоро тетя Аня придёт, стричь тебя будет.
А Колька и не уходит далеко! Он тут, рядом, в соседнем доме в Васькином шкафу прячется. Ну разве ж это далеко?
Или вот попросит его мама хлеба к обеду купить. А Колька пойдёт в магазин и вместо хлеба пачку галет притащит. А что? Мама хлеб всё равно не ест, она на диете постоянно, а Колька лучше галетами похрустит. Потому что просто обожает галеты! Особенно с кефиром. А мама ругается. Но тут его папа поддерживает, он тоже галеты любит, как Колька.
А уж как Колька кричать и горлопанить любит… Тут уж ему равных нет. Мама чаще всего именно поэтому замечания и делала:
– Коля, что ты так кричишь? Сейчас все соседи подумают, что ты страшно болен.
А он ведь и не кричал совсем, просто играл в пещерного человека, жил в пещере, а там эхо.
Бывало, ещё на улице или в магазине в очереди начнёт Колька в разведчика играть. И всё бы хорошо, но разведчика рассекречивает суперсекретный вражеский агент Фукс, а Колька, он ведь тоже не лыком шит, ка-ак выпрыгнет да ка-ак закричит:
– А ну сдавайся, морда вражеская!
И что ему делать? Сдаётся, конечно. И продавщица сдаётся, и дяденьки с тётеньками, и даже полицейский один раз сдался. И только мама хватает за руку и шипит:
– Ты что себе такое позволяешь? Ты же в общественном месте!
Ну разве же Колька виноват, что подлый Фукс его именно в общественном месте рассекретил? И что ему ещё остаётся? Только идти на опережение – пугать боевым криком. Тем более что любит Колька кричать. Вот только в этом даже папа его не поддерживал – как на природу отдыхать поедут, так папа и начинает:
– Чего кричишь, как голодный лось, сейчас всю рыбу распугаешь!
Как будто рыбы лосей боятся. Или того хуже:
– Колька, а ну тише, ёж тебе в ухо, на твои крики уже медведи собираются, а мы с мамой их сыном кормить не планировали.
Обидно. Нет, с кормлением медведей всё понятно, Колька и сам обедом становиться не планировал, а вот с ежом… За что его в ухо-то? Да и ежа жалко.
Вот только послушности все мамины и папины замечания ничуть не добавляли. И звук не убавляли – как кричал, так и кричит. Ну разве что поёт иногда, но тоже криком. Встанет, бывало, в коридоре или подъезде, ладошки рупором сложит, чтоб ещё громче быть, и ка-ак запоёт:
– Живёт моя награда в высоком терему,
А терем тот высокий взлетает на луну.
Собрались мы с друзьями во внеземной поход
И спрятали надёжно под крышей луноход.
Когда соседи первый раз Колькино пение услышали, сразу принялись на космодром звонить об угоне лунохода сообщать. Хорошо, что им не поверили. А может, просто все луноходы в этот момент на местах стояли, обедали. Ну да, в общем, так или иначе, а Колькина громогласность и в пении до добра не доводила. А тут ещё с ним такое приключилось…
В общем, гулял как-то Колька Савоськин по тёмному лесу. Ну как, по лесу, по парку рядом с домом. Он в этом парке каждый день с друзьями играл, а в этот раз один пришёл. Гришку мама не отпустила, Сашка на музыку записался, а Юрка с Лёшкой уроки делали. И поэтому Колька просто бродил между деревьев и, на всякий случай, строил планы на завтра. Как он с мальчишками будет в пиратские догонялки играть, куда они клад зароют и кого будут брать на абордаж. Он даже нашёл пиратский штаб-корабль, на котором можно будет понарошку уходить от погони и прятаться в секретном гроте. Правда, этот корабль больше похож на избушку, но что мешает избушке быть понарошку кораблём? Правильно, ничего. Нужно будет ещё флаг на неё повесить.
Колька обошёл вокруг избушки в поисках места для флагштока и вспомнил… Вспомнил, что ещё вчера никакой избушки здесь не было! Лужа здесь была под берёзой, а избушки не было. И откуда только она вдруг появилась? Сама, что ли, пришла?
– А разве избушки сами ходят? – вслух спросил Колька, ни к кому конкретно не обращаясь.
– А то как же! Ходють, конечно! И моя ходить, и сестрицы моей, бабули Ягули. Слыхал про такую?
– Конечно, слыхал. А вы где?
Колька огляделся по сторонам, но никого так и не увидел.
– И вообще, кто вы и как здесь очутились?
– А вот это, милок, вопрос – всем вопросам вопрос! Нет, ну кто я, это и не вопрос вовсе, Кикимора я Болотная. А вот как мы с избушкой моей здесь очутились – ума не приложу!
– Хорошая шутка, – усмехнулся Колька. – А что же вас не видно нигде, тётенька Кикимора? Может, вас уже волки съели, а вы и не знаете?
– То есть как это волки? Не могут они! Ей-ей не могут! Дружим мы с ними очень. А я за-ма-ски-ровалась просто. Понимаешь, нельзя чтобы нас, сказочных, вот так средь бела дня не сказочные видали. Заболевают они тогда. Страшной хворью сказочной заболевают. И нет от той хвори никакого лекарства в вашем не сказочном мире.
А Колька послушал-послушал, да и рассмеялся:
– Да враки всё это! Нет здесь никаких Кикимор и ходячих избушек, просто вечером новый аттракцион поставили, и кто-то его раньше меня нашёл. Осталось узнать, кто там внутри прячется…
