ГЛАВА 1. В таверне
– Салема! А ну поди сюда, – прикрикнула на меня Аглая и я, быстро расставив кружки на деревянном столе, подбежала к ней.
– Что, матушка?
– Где твой платок? И сколько раз говорить тебе, прячь глаза. Батя не может постоянно за тобой приглядывать. Сама знаешь, какой здесь народ собирается, сплошь выпивохи да забулдыги, куда ни глянь. Хоть в зал тебя не отправляй, но не управлюсь тогда, а на кухне от тебя толку нет. Живо за платком!
Я кивнула и юркнула в свою комнату. Подошла к платяному шкафу со слегка покосившейся дверцей и достала любимый цветастый платок. Он мою красоту вовсе не портил, а лишь подчеркивал яркую зелень глаз и персиковый тон кожи. Повязала платок и улыбнулась своему отражению. Зря матушка переживает о моей чести, любая попытка меня тронуть для пристающего заканчивалась ожогами разной степени тяжести и его огромным удивлением, а все благодаря моему главному секрету. Никому про него не рассказывала, даже приемной матери, не хотела подвергать ее опасности. Она, конечно, догадывалась, что со мной что-то не так, но лишь вздыхала, когда я забывшись доставала чайник прямо из огня без прихвата.
Вернулась в зал и старательно не смотрела по сторонам. Это было ой как сложно. Меня завораживали рассказы путников о дальних дорогах, густых лесах, спелых полях, ароматных лугах, плодовых садах, о чистом небе и ласковом солнце. Бывало, застывала рядом со столом, за которым бурно обсуждались интересные приключения, да так и стояла с открытым ртом, пока матушка не пнет. Мне очень хотелось путешествовать, но она и слышать об этом не хотела. Тряслась надо мной, как над желторотым цыпленком.
Завсегдатаи таверны знали наверняка, что до меня руками лучше не дотрагиваться. Шептались за спиной о моей необычной защите. Стоило мне подойти к столу с большими увесистыми кружками, как мужчины словно по сигналу отшатывались назад и сидели не шелохнувшись, пока я все расставляла. Но слухи обо мне не разносили, батю боялись, он у меня строгий и сильный.
Вот и в этот раз при моем приближении знакомые парни качнулись в сторону все, как один. Поставила на стол миски с ароматным жарким, дежурно улыбнулась и отошла. Меня проводили удивленным взглядом мужчины с соседнего стола, явно неместные и точно занимаются чем-то незаконным. Лица хмурые, глаза цепкие. Не смеются, не выпивают, как остальные. Сидят и сосредоточенно поглощают свой обед. Поежилась от их взглядов и поспешила скрыться на кухне.
Поздним вечером, когда все посетители ушли, а жильцы разошлись по номерам, я закончила убирать в зале и устало присела у камина. День за днем одно и то, и не видно конца и края одинаковым дням. Влюбиться что ли, но из деревенских никто не нравился, да и некогда мне было, весь день крутилась в таверне, изредка сбегая на рынок и на танцы в праздники. Но разве это жизнь?
Одна отрада: моя Искорка. Оглянулась, чтобы убедиться, что в зале никого нет. Придвинулась к огню поближе и запустила в него руки, наслаждаясь ласковым теплом. Искорка тут же образовалась на раскрытой ладони и соскочила в огонь. Тот радостно вспыхнул, приветствуя подругу.
Искорка и давала мне защиту от резвого друга, он так и норовил зацепить и потянуть на себя рукав моей блузки, но защитница никогда не давала меня в обиду. Мы могли мысленно общаться с махонькой частичкой живого огня, которая, по сути, жила внутри меня. И, даже выходя на прогулку, всегда оставляла часть себя в моем теле.
Кем или чем была Искорка, я не знала. Она могла принимать любые формы: от простой искры до огромного крылатого создания. Правда это лишь по ее словам, с превращениями мы не играли, боясь, что их заприметят. Я прекрасно понимала, что узнай кто про Искорку, проблем не оберешься. Огонь никто не любил, еще бы, столько деревень сожжено. Поговаривают, что это сделали драконы, а я это знала не понаслышке. Своими глазами видела.
Я могла бы тоже ненавидеть огонь, но не стала. Он спас меня, став моей частью. Маленькой девочкой потеряла родных отца и мать в пожаре, тогда и видела огромную тень, мелькнувшую надо мной. Крылатую тень. Вот кого я ненавидела. Сжала кулаки, чтобы не расплакаться. Помню, как шла тогда по улице среди пылающих домов, стенаний и воплей, и звала маму, а огонь ухватил меня за подол и хотел принять в свои жаркие объятия, рядом кто-то в ужасе вскрикнул. Но потом произошло нечто странное: маленькая искорка отделилась от бушующего пламени и впиталась в мою кожу, придав ей неповторимый теплый персиковый оттенок, а волосы из светлых стали ярко-рыжими. Дальше кто-то схватил меня на руки и понес прочь от огня, который теперь был мне не страшен.
Тихий стук двери заставил вздрогнуть и вынырнуть из воспоминаний. Осмотрелась. Никого нет. Странно. Позвала искорку обратно, та послушно прыгнула на руку и привычно впиталась в кожу.
Дальше идти бы всему своим чередом, да вот те самые неместные хмурые постояльцы засиделись сегодня допоздна, дождавшись, когда никого не будет. А я, как назло, осталась в зале одна. Когда подошла к ним убирать посуду, один из них резко схватил меня за руку. Искорка тут же пришла на помощь, но мужчина руку не одернул, а лишь весело оскалился.
