«Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда», – писала Анна Ахматова. Прозаикам не легче, они тоже не алмазы огранивают, в голову лезет порой такой мусор, что хоть лети в кабак. В этой книге очень много о разведке, которая, как стрела, вошла в мою душу с молодых лет. Я вербовал, меня вербовали, изымал из тайников, бегал по закоулкам, проверяясь от вражеской наружки, искал иностранные контакты с не меньшей энергией, чем в молодости девочек на ялтинской набережной. И конечно же, как не мне, дружившему с великим разведчиком Кимом Филби, написать о блестящей «кембриджской пятерке», гордости нашей разведки? О некоторых «фигурантах дел», о пресловутых «агентах влияния» (кагэбэшный термин, которым вдруг словно с бодуна начали пользоваться почти все политики и журналисты)? И тут вдруг Иосиф Сталин. Не вдруг. Грозный Иосиф держал советскую разведку и все органы под личным неусыпным контролем и прекрасно разбирался в этом незамысловатом ремесле, имея опыт подпольной революционной работы и партийных интриг. Бесспорно, он наматывал на ус все донесения разведки (часто противоречивые), но больше верил своему стратегическому мышлению и интуиции. Ничто не могло изменить его мнения, что Гитлер никогда не начнет войну на два фронта, скорее (особенно после полета Гесса) пойдет на мировую с Англией. Но Гитлер допустил роковую ошибку и начал! Отсюда и сталинский катастрофический промах в оценке даты начала вторжения в СССР. Заметим, что Сталин постоянно разносил в пух и прах нашу разведку на пленумах партии и отправил на тот свет львиную долю его состава (пожалуй, именно в 30–50-е годы наша разведка достигла вершин). Разведка отнюдь не самостоятельное учреждение, она подчиняется и выполняет задачи, поставленные руководством страны. Начальник разведки является политической фигурой, своего рода связующим звеном между службой и руководством страны, он транслирует его решения в аппарат, он спускает указания и несет ответственность. Но абсурдно приписывать начальнику все заслуги (и просчеты) разведки, ведь в работе участвуют множество разведчиков и нашей агентуры, завербованной в разное время. Какое отношение имел партийный чиновник в Грузии Берия к вербовке «кембриджской пятерки» в 30-е годы? (На эту агентуру он опирался, когда был у власти.) Какая заслуга молодого журналиста Павла Фитина, назначенного Сталиным шефом разведки (1939–1946 гг.), в вербовке агентов, добывших атомные секреты в США и завербованных еще до войны? Как он мог радикально повлиять на работу по атомному проекту блестящих разведчиков в США Квасникова, Яцкова, Барковского? Разве что посадить? Может, и американский шифровальщик Уокер, и шеф русского отдела Эймс предложили нам свои услуги благодаря тому, что у руля советской разведки в те годы находился Владимир Крючков? А может, автор просто не любит начальников?
Чернорабочие разведки и их зарубежные агенты – вот она плоть и кровь службы, они пашут и пашут день и ночь, вгрызаясь, как кроты, в чужую землю. Они показывают чудеса храбрости, им на хрен бабло, они порой дают слабину, они сгорают, как мотыльки, в пламени холодной войны, они пьют с горя и с радости, их поражают инфаркты, иногда им достаются ордена. Это настоящие герои, которым не устанавливают памятники.
Но не хлебом единым – не одной разведкой сыт читатель. О кинозвезде Наташе Фатеевой я не мог не написать, как и о «шпионском писателе» Джоне Ле Карре, есть рассказы и о ревности разведчика к иностранному агенту, возникшей из-за прекрасной модели, о киллере, о заблудшем японце, об английской королеве и даже о герое нашего времени агенте 007 Джеймсе Бонде.
Шагай же вперед по страницам, дорогой читатель, тебя ждут необыкновенные приключения, ты будешь замирать от ужаса, смахивать слезу и жутко хохотать. Мир прекрасен и полон неожиданностей, даже если в нем царит абсурд.
Жар-птицы советской разведки
От слова «агент» у многих стынет кровь: в голову лезут отнюдь не литературные и страховые агенты, а агенты империализма, агенты вражеских разведок, враги народа – ими нас долго и сытно кормили. Речь пойдет об агентах советской разведки (некоторые застенчивые чекисты публично называют их «помощниками»), о великолепной «кембриджской пятерке», эдаком экзотическом букете из золотых роз. Давно уже погребен прах этих героев, а Англия все содрогается и бурлит: как же так? Как они решились? Ведь они принадлежали к сливкам английского истеблишмента! Предатели, чего им было нужно? Зачем связались с варварами-русскими? И в России охают девицы в шиншилловых пальтецах: вау, какие идеи? Ворчат пофигисты: ох уж эти марксизмы-троцкизмы-ленинизмы! Уж нахлебались мы ими вдоволь! А они, воспитанники Тринити-колледжа славного Кембриджского университета, не нахлебались.
Они дышали идеями социальной справедливости, они штудировали старика Карла, они презирали тупых мещан, не видевших дальше недожаренного бифштекса с кровью, сами они не страдали от бедности, но не выносили страдания других (бушевал мировой экономический кризис), они люто ненавидели свое правительство, заигрывавшее с Гитлером, который уже брызгал слюной, нацеливаясь на соседей. А где-то далеко-далеко слабо маячило загадочное пролетарское государство, к нему тянулись и парадоксальный Бернард Шоу, и литературный гений Герберт Уэллс, и даже глубоко немарксистский философ Бертран Рассел. Никто не знал истинной правды о нашей стране, откровения редких туристов страдали противоречиями, многие передержки и преступления объяснялись происками буржуазной пропаганды, да и вообще для настоящих большевиков кровь была естественной необходимостью на каменистом пути к построению нового, счастливого общества. Вообще «кембриджской пятерки» как группы типа детского сада с наставником в виде умного, как Вольтер, резидента из иностранного отдела ОГПУ-НКВД, никогда не существовало, не все знали друг друга, с каждым работали отдельно, соблюдая принципы конспирации (порой они нарушались), у каждого была своя судьба.
