Тюрьма Лаймхаус, как вы можете себе представить, отвратительное место. Хотя, нет, не можете. Здесь нет ни игровых приставок, ни телевизоров с плоским экраном, несмотря на то что пишут газеты. Нет дружеской коммуны или сестринства – тут обычно царит хаос, заключенные орут, и все время кажется, что вот-вот вспыхнет драка. С самого начала я старалась не высовываться. Я остаюсь в камере в промежутках между приемами пищи, которую с натяжкой можно назвать перевариваемой. И стараюсь избегать мою соседку по комнате – ей нравится называть себя именно так.
Келли из тех, кто любит «поболтать». Когда я здесь только появилась четырнадцать месяцев назад, она присела на мою койку, сжала мое колено рукой с длиннющими ногтями и сказала, что в курсе моего дела и считает его удивительным. Такая похвала была приятным сюрпризом, учитывая мои ожидания: приближаясь к воротам этого убогого места, я ждала жестоких побоев. Вот она, невинная овечка, которая черпала все свои знания о тюрьме из низкобюджетных сериалов по ящику. После нашего знакомства Келли решила, что я ее новая лучшая подружка и, что еще хуже, не просто сокамерница, а подарок судьбы. За завтраком она подбегает ко мне, берет за руки и шепчет так, будто мы ведем тайную беседу. Я слышала, как она театрально намекала другим заключенным, что я призналась ей во всех подробностях своего преступления. Ей хочется поддержки и уважения со стороны девочек в колонии – если кто-то и может ее этим обеспечить, то убийца Мортон. Это чрезвычайно утомительно.
Хоть я и говорю, что Келли в курсе деталей моего преступления, это несколько умаляет совершенное мной. Для меня само это слово звучит убого, неизящно и банально. Шоплифтинг[2] – преступление. Разгоняясь до тридцати пяти миль в час вместо положенных двадцати, чтобы выпить теплый латте перед очередным скучным днем в офисе, вы совершаете преступление. Я же сделала кое-что посерьезнее: задумала и осуществила сложный и тщательно продуманный план, начало которого было положено задолго до неприятных обстоятельств моего рождения. Учитывая, что мне практически нечем заняться в этой уродливой и скучной клетке (заблуждающийся психолог посоветовал мне посетить урок художественной декламации, и я была ужасно довольна, когда одного моего выражения лица хватило, чтобы она больше никогда такого не предлагала), я решила рассказать свою историю. Это непростая задача, раз у меня нет привычного ноутбука.
Недавно мой адвокат обнаружил брезжащий свет в конце этого туннеля, и я решила отмечать время, поведенное здесь, и делать записи. Визит в столовую позволил заполучить тонкий блокнот и исписанную шариковую ручку – удалось сэкономить пять фунтов на еженедельных расходах из пятнадцати с половиной. Забудьте о журнальных статьях, в которых советуют не тратиться на кофе с собой. Если вы действительно хотите научиться правильно планировать бюджет, проведите недельку-другую в Лаймхаусе. Писать может быть бессмысленно, но я должна что-то сделать, чтобы облегчить отупляющую скуку этого места. Надеюсь, если будет видно, что я занята, Келли и ее неиссякаемая группка «леди» (она настаивает на таком названии) перестанут спрашивать, не хочу ли я посмотреть с ними реалити-шоу в комнате отдыха. «Извини, Келли, – скажу я, – пишу важные заметки по делу для своей апелляции, давай поговорим позже». Ей только намекни на сочную байку из жизни, как она поднесет палец к губам и удалится, как настоящая заговорщица.
Конечно, моя история не для Келли. Сомневаюсь, что у нее хватит ума понять причины моего поведения. Эта история принадлежит только мне, хотя читатели наверняка проглотили бы ее, если б я решилась на публикацию, – не то чтобы у меня есть возможность. Но приятно знать, что люди все же покопались бы. Это был бы бестселлер, и народ толпами устремился бы в магазины, надеясь больше узнать о привлекательной и печальной девушке, которая совершила такой страшный поступок.
Газеты уже несколько месяцев пишут обо мне статейки, и общественность, кажется, не устает слушать двуличных психологов, готовых поставить диагноз на расстоянии, или тех, кто, в противовес мозгоправам, от возмущения защищают меня в «Твиттере». Публика настолько увлечена мной, что готова смотреть сырую документалку на Пятом канале, где толстый астролог объясняет, что было предсказано моим знаком зодиака. Только вот он даже не смог его правильно определить.
Так что я знаю, люди поверят моим словам. Без всяких комментариев с моей стороны это дело уже приобрело дурную славу. По иронии судьбы никто не знает о моих настоящих преступлениях. Система правосудия в этой стране больше похожа на несмешную шутку, и лучше всего это иллюстрирует предложение: я убила несколько человек (некоторых жестоко, некоторых гуманно), и все же мотаю срок за убийство, которое не совершала.
Если о совершенных мной преступлениях станет известно, гарантирую, меня запомнят на десятилетия, возможно, даже на века – при условии, что человечество столько протянет. Доктор Криппен, Фред Уэст, Тед Банди, Лиззи Борден
