1. Глава 1
— Элла, но как же так получается, дорогая моя?! Буквально на прошлом сеансе вы рассказывали, что бывшего мужа к моменту развода разлюбили, а теперь заявляете, что жизнь потеряла смысл! — недоумевал мелодичный голос.
Я лежала с закрытыми глазами на кушетке у рекомендованного подругой психолога уже во второй раз. Елизавета Вранская наверняка прекрасный специалист, ведь Вера — моя подруга — плохого-то не посоветует… Но, к сожалению, дорогущий доктор совсем не уловил посыл моего монолога.
При чём тут мой развод и то, что у одинокой сорокалетней женщины жизнь закончена?
— Он не имеет к этому выводу никакого отношения! Как можно этого не понимать?! — не сдержав раздражения, вспылила я. Проклятье! В последнее время нервы ни к чёрту. Нельзя бросаться на людей, Элла. — Вернее, имеет, но не такое, как вы подумали... — сменила я тон, пытаясь сгладить вспышку гнева.
— Расскажите мне всё, что у вас на душе, и я пойму, обещаю, — мягко подтолкнула меня эта необидчивая женщина к откровенности, — не нужно держать в себе тревожные мысли.
Я вздохнула и решила попробовать объяснить ещё раз.
— Время! Мне жаль потраченного на этот брак времени и того, что я неправильно расставила приоритеты.
— Так-так, уже лучше. А что бы вы хотели поменять, если бы выдался шанс? — участливо поинтересовалась психолог. — Как показывает практика, если человек точно знает, чего хочет, возраст ему не помеха...
— Ребёнок! Я жалею, что не родила вовремя ребёнка. Всё слушала этого кобеля: «Элла, ну какие дети? Сначала надо купить хорошую квартиру», «Эллочка, нам машину пора менять, а ещё мы собирались в Доминиканку этой зимой», «Элка, ну что ты заладила со своим ребёнком, нам до него сейчас? Мне докторскую писать, а он будет орать, отвлекать», — с удовольствием перекривляла я бывшего. — Муж постоянно находил кучу причин, а я на них велась и всё ждала подходящего момента, ждала, пока не дождалась... Мне сорок, мужа больше нет — у козла молодая жена на седьмом месяце...
— Но, Элла, сорок лет — не возраст! Сейчас и позже рожают. Зачем же ставить на себе крест?
— Да от кого мне рожать?! — опять вспылила я. — От донора?! Нового мужа искать прикажете? Триста лет не нужен он мне. Да и вообще никакие мужики не нужны! Я бы все на свете отдала за то, чтобы у меня уже сейчас был ребёнок, поймите! — возмущалась я, войдя в раж, но одновременно с этим вдруг поняла: причина депрессии и апатии найдена. На душе сразу стало легче. Ведь когда концы проблемы видны, её и решать проще. Можно же подумать об усыновлении. — Простите, Елизавета, я вышла из себя, вы мне очень помогли…
— Не стоит извинений, — разлился по кабинету густой мужской бас, и я, распахнув глаза, вскочила с кушетки, — ребёнок, говоришь, нужен? Это можно устроить...
Поморгала глазами, и мне резко от увиденного поплохело: мистический ужас, который я испытала, бросил в холодный пот, руки затряслись, а ноги стали ватные…
Передо мной сидела Елизавета Вранская. Раскрывала рот тоже она, а вот голос, который раздавался изо рта психолога... Он точно не принадлежал хозяйке кабинета. А ещё глаза... Приятная молодая женщина вмиг превратилась в персонажа фильма ужасов, как только продемонстрировала мне лишённые зрачков белки...
Я перекрестилась и попыталась подорваться с кушетки, а когда у меня ничего не вышло — тело будто парализовало, — тоненько завыла. Я бы заорала громче, но горло сковал спазм…
— Господи, помоги, спаси и помилуй! — пропищала едва слышно.
— Ну а я чем занимаюсь? — сварливо пробасило чудовище.
А я, наверное, потеряла сознание, потому что перед глазами появился очень реалистичный вид. Я будто перенеслась в какой-то лес и зависла над бездыханным телом молодой женщины в длинном платье, а голос в голове продолжил вещать:
— Смотри внимательно, человечка.
Мой бесплотный дух дёрнуло и стремительно перенесло из леса на дорогу, где стояла большая… пусть будет карета… с открытой дверью, но без лошадей. Ну или какой-то другой тягловой силы. Рядом крутились две дородные тётеньки лет пятидесяти, чем-то неуловимо похожие, в длинных мрачных нарядах. Юноша лет пятнадцати, одетый как крестьяне в России девятнадцатого века, склонился к колесу и, судя по всему, чинил его. А маленькая хорошенькая рыжеволосая девочка лет четырёх-пяти скакала вокруг, пытаясь поймать бабочку и задорно смеялась.
— …Эта девочка только что осталась круглой сиротой, — раздался голос в моей голове.
Какой кошмар! Если это галлюцинация, то какая-то слишком жестокая. Жалость к ребёнку, который пока не знает, что остался один на белом свете, вытеснила страх и неверие.
— Что с ней будет? — безмолвно прошелестел мой вопрос.
Но жуткий собеседник его услышал и ответил:
— Если ты не заменишь ей мать, то погибнет или попадёт к людям, к которым попасть не должна. Не сможет малышка выжить одна и без денег в этом мире. Согласна?
Я опешила. Вот это я понимаю — поставить вопрос ребром.
— Погодите, погодите! В каком это смысле — согласна?
Меня опять куда-то потащило, а спустя миг я вновь оказалась в лесу, зависнув над телом матери рыжеволосой девчушки. Теперь я могла заметить, что между ними есть сходство.