Позу, в которой я находилась, сложно назвать удобной. А благородной леди и вовсе не пристало висеть вниз головой, сверкая кружевными панталонами. Не для его глаз, между прочим, у батюшки их выклянчила! Не видать теперь Роберто моих панталон, как собственных ушей!
- Значит, желаешь попробовать? – обманчиво ласково проворковал подлец.
- Тебе это с рук не сойдет! – прошипела я, усердно отмахиваясь от юбок, стразы и камни которых царапали лицо. – Немедленно меня отпусти!
- М-м, и лишиться такого вида? – моих ягодиц коснулся какой-то узкий кожаный прутик, и я взвизгнула.
Жаль, что матушкин амулет защищает от нежеланных прикосновений мужских рук, а не предметов! Истязатель это прекрасно понял и пользовался, еще несколько раз стеганув меня по ягодицам. Не больно, но унизительно!
- Я тебя сейчас глаз лишу, и ты вообще больше видеть не будешь!
- Прямо так? С задранными юбками? Не думаю…
Нахал! Истинный подлец! И это меня называли порченым яблочком? Да знали бы родители, за кого меня замуж выдавали, сочли бы вкуснейшим наливным! А ведь так все многообещающе начиналось!
* * *
- За что вы так ненавидите своего сына? – без обиняков начал отец. Молодец! Уважаю!
- Эдмон! – возмутилась матушка.
- Что? Марго, откровенно говоря, порченое яблочко!
- Она не девица? – незнакомец сдвинул брови.
- Девица, девица. В этом спору нет. Но какая девица! – отец чудом удержался, чтобы не покрутить пальцем у виска, заменив неподобающий жест почесыванием головы.
Вот уж где я пожалела, что не согласилась на предложение Роберто, вчера на сеновале! Будь я не девицей, не было бы печали…
- Эдмон, перестань! Ты говоришь о своей дочери!
- В чем же тогда проблема? – настаивал худой старичок, назвавшийся герцогом де Геном.
- Она, ваша светлость, имеет некоторые погрешности в воспитании, - деликатно обозначила мама.
Я закатила глаза. И это все? Не могла больше ничего придумать? Я оттолкнула сестру, которая закрывала своей белокурой головой обзор, и встала на приставной стульчик, чтобы лучше видеть происходившее в гостиной. Без меня меня женить собирались, как-никак. Я должна знать, кто из родителей за меня боролся, а кто сдался без боя. На кого затаить жуткую обиду? Пока лидировала матушка…
- Да хамка она! – отрезал отец.
- Так мне! – я едва удержалась, чтобы не захлопать в ладоши. Глядишь, и старый хрыч уедет, не солоно хлебавши!
- Невоспитанная хамка, отбившаяся от рук! Эгоистичная, самовлюбленная и ветреная девица. А все ты виновата, Эрна!
Вот только батюшка забыл упомянуть о моей неземной красоте, любви к книгам, лошадям и музицированию. Это, вообще-то, серьезно сглаживает перечисленные мелкие недостатки моего характера. Впрочем, родитель играл мне только на руку!
- Я вижу, - герцог довольно скривился, но больше ничем странного злорадства не выказал. – Герцог тоже терзаем тремя стихиями. Но, раз так… возможно, в доме ветра есть еще смешенки?
- У нас все дочери смешенки, но вам может подойти Гленда, - кивнула мама.
- Почему сразу я? – шепотом возмутилась сестренка, с которой мы подглядывали в дверную щель.
- Потому что только мы не замужем и не обещаны, - пояснила я. – Ты в силу молодости, я в силу старательности.
- И сколько ей? – с интересом вопросил старичок.
- Двенадцать.
- Слишком молода, - недовольно отмахнулся он. – Остается только Марго.
- Но позвольте, - вступилась матушка, - слишком молода для чего? Браки дозволяются с двенадцати лет.
- Для потомков. Через три года цикл полных планет и новый правитель будет из дома огня. Род де Ген обязан представить полностихийца. Не уверен, что младшенькая сможет выносить в срок, а рисковать я не могу.
- То есть… - матушка замерла, узнав новые подробности.
- Совершенно верно. Одна из ваших дочерей может стать матерью следующего правителя Флоссии.
Я не удержалась и свалилась со стульчика. Боясь быть пойманными, девчонки подхватили подолы и с хихиканьем, словно тараканы, разбежались в разные стороны. Оставив стульчик, и я поспешила скрыться, услышав лишь, как хлопнула дверь в гостиную. Ну вот, так и не узнаю, чем в результате дело закончится!
Следующие дни прошли в мучительном ожидании. Родители знали, что мы знаем, мы знали, что родители знают, тем не менее, словно дуэлянты, обе стороны хранили молчание. На кого из семи дочерей падет выбор старого герцога, догадаться было не трудно. Две мои сестры уже замужем, три обещаны, а мы с Глендой в девицах. Сестрице вот-вот исполнилось двенадцать, а я старательно отваживала всех ухажеров, и в этом у меня накопился немалый опыт. Я полагала, что и на этот раз все получится, но старый герцог де Ген оказался тертым калачом, не испугавшимся даже вздорного нрава предполагаемой невесты…
Всех юных баронесс Ассанж, то есть меня и четырех сестер, после обеда просили спуститься в гостиную. Я знала, что это означает. Вот уже четырнадцать раз это означало одно и то же: на одну незамужнюю сестру может стать меньше. Прежде меня выручали мелкие шалости, однако на этот раз следовало придумать что-то более серьезное, ведь старик, кажется, крепко взялся.
Я поправила черный бархат, тщательно зачесала каштановые волосы в низкий хвост и, прихватив с собой четки со знаком духа воздуха, присоединилась к остальным. Я все рассчитала до мелочей. Спуститься следовало самой последней, буквально за минуту до прихода гостей, чтобы матушка не успела отправить переодеваться, а отец – побагроветь от злости. Глядя на то, как наливается краской лицо отца и как хихикают сестры, я считала про себя: три, два…
