Зимой на Капри скучно и мокро. Скользкие от дождя узкие улочки средневекового городка обрываются под гору, но нет на них в этом курортном итальянском острове привычных толп туристов, закрыты многочисленные маленькие таверны и бары, да и магазинчики. Не стоят, примыкая к стенам столики уличных кафе и не шумят уличные базарчики.
И лишь вечнозеленые тропические кустарники по краям улочек разнообразят набухшие от дождей домики, напоминают о лете, которое, к счастью, длится восемь месяцев в году.
Весны и осени здесь не бывает. Лето и зима. Да и зима – это только одно название. Конечно, ни снега, ни минусовой температуры. Просто мокро и скучно.
– Чао, Марина! – сменщица, которая закончила свое дежурство, чмокнула Марину в щеку и помахала рукой.
Марина осталась одна. В этом маленьком отеле на центральной площади городка, зимой хозяин из экономии оставил только одну дежурную – она же и администратор, и горничная, и подавальщица завтрака, который еще нужно было готовить.
Но жаловаться грех – большинство времени отель стоял почти пустой. Вот как сейчас, например – из гостей только одна, немолодая пара. Черт знает что они здесь делают в такую погоду, но может и ничего – просто раз дешево, нельзя же упустить!
А деться уж некуда – зимой хозяин опускал цену на половину!
О! Вот и они, легки на помине!
– Гебен зи мир, битте! – начала, обращаясь к Марине, хорошо одетая дама, двигаясь к ней навстречу из своего номера.
– Сеньора, – прервала ее Марина на английском, – прошу извинения, но не могли бы вы эту просьбу произнести на английском?
– Я полагала, что горничные в отелях должны понимать гостей, – сказала дама на английском, сухо поджав губы.
– Еще раз прошу извинения, сеньора, но здесь бывают и французы, и арабы, и японцы, в отелях принят международный язык! – И Марина не упустила съязвить:
– К тому же немецкий язык не самый, распространенный в мире!
И тут же улыбнулась, заглаживая резкость, – Надеюсь, вы хорошо погуляли после завтрака!?
– Сплошные подъемы и спуски. Где же тут погуляешь! – проворчала сеньора.
… Два года, уже живет Марина на этом райском острове и работает в отеле пять лет, и сложилась как-то неожиданно ее дорога из Рязани в Италию.
А в Рязани осталось все: молодость, друзья, любовь – отчаянность и безмятежность.
Молодость, это когда в ледоход, под первыми радостными лучами солнца, они бежали, чтобы не упустить это событие на берег речки и порадоваться, когда какая-нибудь льдина подплывет близко к берегу, прыгали на нее и перескакивая с льдинки на льдинку, проделывали маленькое путешествие по весеннему половодью!
О том, что можно упасть и утонуть, никто не думал! Какое там, утонуть – они будут
жить вечно!
Друзья – это когда почти каждый вечер собирались на съемной квартире у первой поженившейся пары из их компании и среди песен под гитару и яростных споров о политике, рассказывали друг другу о своем будущем, которое, конечно, обязательно состоится, иначе не может и быть!
Для Марины в этом будущем не было никакой Италии, маленького отеля на маленьком Капри! Вообще ничего не было, а был только Костя!
А Костя был! И в доказательство своей любви однажды вечером, когда они гуляли по какой-то заброшенной улице, он взобрался на стену достроенного только до третьего этажа заброшенного здания и громко объявил:
– Я предлагаю вам, Марина Леонидовна, выйти за меня замуж! То есть, оказываю вам неслыханную честь!
– Кто за таких уродов выходит замуж?!– весело ответила снизу Марина.
– Тогда я сейчас прыгну вниз, и вы останетесь вдовой!
– Какой же вдовой, когда мы еще не женаты!
– Ну, значит останетесь в старых девах!
– И в девах не останусь, у нас уже все было!
– Значит, просто в стервах! – сказал Костя, и прыгнул. И сломал ногу.
Через месяц, одолжив у женатых друзей ключи от съемной квартиры, и лежа с Костей в постели, Марина вдруг сказала:
– Знаешь, я все-таки решила выйти за тебя замуж, пока ты не переломал все части своего тела, в том числе самую драгоценную, – и она сжала его драгоценную часть.
Вместо того, чтобы обрадоваться, Костя неожиданно забастовал:
– Значит, если я когда-нибудь после свадьбы стану инвалидом, ты меня бросишь?!
– Никогда! – торжественно объявила Марина, – и добавила, – Я сдам тебя в инвалидный дом.
Ключи просить больше не пришлось. Через месяц они поженились и тоже сняли квартиру.
Любовь была необыкновенная! Она ложилась между ними, когда они укладывались в постель, она шла за ними по пятам, когда он провожал ее в институт, а сам потом бежал на работу, она появлялась внезапно посреди рабочего дня, и он тогда звонил Марине.
– Чего ты хочешь? – шепотом спрашивала она, сидя на очередной паре.
– Тебя! – отвечал он.
– Уже бегу! – шептала она, и подняв руку, отпрашивалась у преподавателя.
И бежала на маршрутку, еле дождавшись остановки, выскакивала и мчалась домой. И по той же дороге мчался Костя, и они останавливались у дверей квартиры, лихорадочно ища по карманам ключи и мешая друг другу, открывали дверь.
И разбрасывая по дороге в спальню одежду и белье, бросались в постель. И больше никуда не выходили.
Марина иногда просыпалась ночью от счастья, и, прижавшись к Косте и целуя его волосы, вдруг шептала:
