Читать онлайн полностью бесплатно Моника Вуд - Как читать книги

Как читать книги

Вайолет выходит из тюрьмы после двадцатидвухмесячного заключения за аварию, в которой погиб человек. В тюрьме у девушки была отдушина – книжный клуб, который вела учительница на пенсии Харриет.

Книга издана в 2024 году.

Monica Wood

How to Read a Book


Copyright © 2023 by Monica Wood

© Элла Гохмарк, перевод, 2024

© «Фантом Пресс», оформление, издание, 2024

Моей любимой команде:

Саре Браунштейн, Кейт Кристенсен, Льюису Робинсону, Биллу Рурбаху

А также женщинам, заключенным в тюрьмы, где бы они ни находились


Глава 1

Вайолет

Комната для свиданий именно такая, каким и должно быть практичное казенное помещение. Безликая унылая коробка, две крепкие стены, передняя и задняя, и ряды окон по торцам. Один ряд выходит на Волю, она за переплетением колючей проволоки, на которой иногда сидят щеглы, за проволокой видна бугристая покатая полоса земли, кустики и заросли не пойми чего, меняющие цвет в течение года. В тот день мне исполнилось двадцать два, срок у меня маленький, но все равно кажется бесконечным; из укрытой снегом и оттого голубоватой земли там и сям торчат увядшие стебельки, будто взывают о помощи.

Стены голые, не считая плаката с инструкцией, как оказать первую помощь. Из мебели только стол и тринадцать жестких до ломоты в заднице стульев без подлокотников. На самом деле столов два, они составлены вместе, и на них только наши листки бумаги, ручки и книга, которую обсуждаем. Цветовая гамма небогата, от серовато-коричневого до телесного цвета, как у пластыря «Бэнд-эйд», но, когда мы собираемся здесь, комната будто оживает, наполняется теплом.

Второй ряд окон выходит в главный коридор, а по другую его сторону еще один ряд окон – столовка; здесь вообще что ни стена, то с окнами. И дверями. Все устроено так, чтобы лишить вас личного пространства.

Я до сих пор отчетливо помню тот день – двенадцать одетых в голубое женщин, сухие ладони либо сцеплены, либо растопырены, либо барабанят по столу, а во главе стола – Книжная дама в строгой блузке на пуговичках, с рисунком в виде веселых зеленых пчелок, и она рассуждает о книге, которая нам всем дико не нравится. Но чувствую я себя, как обычно чувствую в Книжном клубе. Наверное, как и остальные. В безопасности.

Книга называется «Рубцы», якобы правдивый рассказ о знаменитой женщине-кардиохирурге, которая росла среди грязи. Настоящей, буквальной грязи дрянного дворика в Восточном Техасе. Грязь плюхали ей на утренние кукурузные хлопья, наказывая за чтение газет.

Дона-Лин, как всегда, первая. Она заправляет свои жиденькие волосы за уши.

– Какое нам дело до богатенькой врачихи, для которой самая большая трагедия – нью-йоркская зима?

– Снега, что ли, дамочка не видела? – поддакивает Рене. – Спустить бы ее на землю.

Как почти все мы тут, Рене и Дона-Лин выросли в Мэне, и нам удивительно нытье по поводу пары дюймов снежной слякоти под ногами, когда знаменитая докторша с парной детской коляской переходит блядскую Пятую авеню.

– Как можно шестнадцать лет жевать грязюку и вдруг заделаться знаменитой кардиохирургшей? – недоумевает Киттен.

– Как можно шестнадцать лет жевать грязюку и вдруг родить милых близняшек с симпотными ямочками? – Это уже Шейна.

– Да я даже харчка пожалею на нее, – заявляет Джасинта.

– Да хрен я поверю, что ее забулдыжные родители тайком получили образование и имели какой-никакой талант, – вставляет Мариэль.

– Врет она все. – Это Дороти.

– Талант не скроешь. – Дженни Большая.

Словно сговорившись, мы замолкаем и смотрим на Дону-Лин. На моем первом Общем собрании она выдала все веселые номера из своего давнего школьного спектакля «Парни и куколки»[1], так что даже надзиратель хохотал. Дороти, у которой шестеро детей и проблемы с мочевым пузырем, тогда в буквальном смысле описалась. А я, перепуганная новенькая, так смеялась, что вдруг уверилась: следующие двадцать восемь месяцев выдержу и не умру от отчаяния. В то же время все это грустно, ведь у Доны-Лин по прозвищу Шоу-Тайм прямо-таки бродвейский голос, благодаря которому у нее должна быть совсем другая жизнь. Одно верное решение, один правильный поворот – и вот она уже позирует в вечернем платье с премией «Тони», а не кривляется в голубой робе перед зрителями на Общем собрании.

– Я понимаю, что вы хотите сказать, – говорит Книжная дама. Она всегда понимает, потому что была учительницей английского, а теперь на пенсии и обожает «живые» обсуждения. К тому же к нам она хорошо относится. – Однако, – добавляет она, как всегда, – чтобы чтение стало упражнением в сопереживании, надо относиться ко всем героям как к своим собратьям.

– Даже к тем, которых мы не понимаем? – подает голос Бритти; у нее острый нос и темные полукружья под глазами, совсем как у енота.

– Даже если они не нравятся? – добавляет Дженни Большая.

– Даже если ненавидишь их до того, что нутро горит? – заключает Дезире.

Книжная дама, милая пожилая женщина с приятным, располагающим лицом, волнистыми пепельными волосами и мягкими, дрябловатыми щеками, разжимает руки.

– Вот видите. Вы уже пытаетесь их понять.

Ее мысль о собратьях неплоха в теории – у Книжной дамы куча теорий, особенно о сопереживании, – и все же нам требуются изрядные усилия, чтобы принять знаменитую и успешную докторшу в свою семью.

За полтора года заседаний клуба Книжная дама испробовала самых разных авторов, от Вирджинии Вулф до Зэди Смит, и у нас имелись претензии ко всем. Претензии – это наша фишка. Это почему-то придает сил. Книжная дама этого так и не поняла.



Другие книги автора Моника Вуд
Ваши рекомендации