Качели
Тот день был покрыт сгустком надежды. Он почти доказал, что жизнь способна произрасти из неживого.
Тем будним днём во дворе обычного спального района лёгкой стопою разгуливал тихий скрип ржавых качелей. Кроткая тоненькая ножка с мальчишечьи подбитыми коленями лёгким движением отталкивалась от натоптанного песка и пускалась ввысь, поднимая с собой лёгкое тело, которое всецело принадлежало системе качелей. Под порывами нежного августовского ветра ржавые качели то поднимались, то опускались, раскачивая хрупкое тело девочки. Ту девочку звали Лера или, как её прозвали дворовые ребята, Лерка-качелька. Данное прозвище она получила лишь по одной причине – она была завсегдатаем когда-то красных, но уже покрывшихся ржавчиной качелей. Моментами казалось, она уносила с собой ржавый запах качелей и тянула его по улице вплоть до своей кровати.
Никто не любил эти качели: они потеряли свой внешний вид, да и скрип от них стоял хоть и тихий, но неумолкающий. Лера не придавала подобному значения, ей даже нравилось внешнее несовершенство качелей. Она просто садилась и качалась. Её тело играло с воздухом общую музыку. Каждый её локон нежно витал по волнам безрассудного детского удовольствия, что так часто проявляется у мечтателей. Она воссоединялась с природой: могла почувствовать себя соколом, летавшем над кашей белоснежных облаков, или же маленькой канарейкой, которая своей хрупкостью и нежностью заслужила внимание окружающих. А главное, на этих ржавых никому ненужных качелях она могла спрятать свои мысли за заслонкой назойливого скрипа. Она думала о многом. В большей степени о любви. Начитавшись Грина, Тургенева, Гюго и Бунина, Лера погружалась в бесконечные поиски идеального проявления любви. Часто задавалась вопросом: “А существует ли она вообще?”.
Друзей у Леры не было, лишь знакомые. Мальчики её сторонились, считая слишком непривлекательной. Она была светловолоса, с большими карими глазами и еле заметными веснушками, которые в минуты радости отчётливо выступали на её кругленьком небольшом личике. Имела округлый нос. Была сутула.
Девочки завидовали Лериной загадочности. Они не понимали почему она не общается так, как все, почему она не встречается с парнями, как все нормальные девочки, и почему она всё время качается на этих дурацких качелях. Почему? Почему? В один момент зависть перешла в страх. Девочки начали чувствовать себя слабыми, ничтожными мошками перед загадочностью, скрывавшейся в худеньком теле Леры. Поэтому про неё пошли слухи, которые из-за своей слабости пускали девчёнки: “А вы знали, что она шлюха? Да! Я сама в шоке. Говорят, она беременна! А я где-то слышала, что её изнасиловал отчим!” – а у неё был родной отец.
Вернёмся к началу.
Тем днём небо сплошь было покрыто солнечными лучами. Люди проживали последние дни лета. И по-прежнему в спальном районе стоял тихий скрип.
Лера, сняв ботинки, при каждом взлёте пыталась коснуться солнца пятками. Ей казалось, что вот-вот и она коснётся этой далёкой кипящей звезды. Но с каждым падениям её пятки уходили всё дальше и дальше от своей цели. Вскоре, Лере наскучило тянуться к большому, и она решила понаблюдать за людьми.
Рядом с ней стояла дряблая песочница, в которой сидел мальчишка лет пяти и усердно копал песок. Он прикладывал такие усилия, словно искал клад и точно знал, что уже близок к своей находке. И вот, мальчишка докопал. Кладом оказалась корка хлеба. Мальчик, не думая, закинул корку в рот, отошёл от перекопанного места и снова начал копать.
Рядом с детской площадкой на скамейке сидела парочка. Они разговаривали и стеснительно ласкали друг друга. Девушка ноготком гладила колено парня, а он, смущённый, изредка нежным касание дрожащей руки уводил длинные волосы девушки за её ушко, тем самым, найдя повод дотронуться до своей возлюбленной. На лице каждого из влюбленных на той скамейке вырисовывалась невзрачная улыбка комфорта, ласковой скатертью укрывавшая обшарпанность скамейки.
