Ташке
Всё полетело в тартарары в сочельник.
Ещё с утра Даниэль в приподнятом настроении ездил по южным районам, предвкушая конец рабочего дня. Он оставался невозмутимым, несмотря на питерские пробки, городскую предпраздничную суету и грязь, в которую обращался слетающий с небес белый пух. Снег явно ожидал для себя лучшей участи, чем стать коричневым месивом под ногами.
Даниэль то и дело гладил взглядом портфель, в котором лежал ноутбук с – только что! – законченным романом. Ещё недавно он не верил в то, что детские воспоминания об Исландии, бесхитростные рассказы о семье и природе будут кому-то интересны, но первые несколько страниц рукописи вызвали в издательстве настоящий ажиотаж.
Даниэль начал писать всего пару лет назад. Сначала из-под его пера выходили короткие зарисовки об исландском быте и нравах, но потом Алинка сказала: напиши о родине так, чтобы её узнали и полюбили во всём мире! Даниэль, наполовину викинг, наполовину русский, родился и вырос в Исландии, но позже решил переехать на родину матери – в Петербург. Так и жил с тех пор, на две страны. Летал к бабке по отцу, чтобы расспросить её не только о собственном детстве, но и о том, как росла она сама, Бьоргхильдюр, глыба на холодном океанском берегу. Какие легенды окружали её с рождения, какие первые слова она произнесла, как венчалась с мужем, как готовила slotur и пекла хлеб на вулкане, как вязала из толстых шерстяных нитей разноцветные свитера, напевая протяжные песни. Как пугала декабрьскими вечерами мелких, толпившихся у камина, рассказами о Jolakotturinn, кровожадном чудище с древних гор. По легенде кот спускался в деревни и пожирал младенцев в домах, где не успели запасти достаточно шерсти на обновки к Рождеству … Мелкие прижимались к бабушкиным – огромным, как каменные столбы – ногам, а она трепала льняные вихры мощными ручищами и успокаивала: им-то нечего бояться. Вон, сколько шерсти заготовлено, сколько новых носков и варежек, сколько узорных лопапейс бабушка связала: всем хватит по обновке. И на подарки хватит, и в доме копчено пахнет hangikjot, и Рождество уже на пороге, сурово добавляла бабушка, и не бывать в нашем доме адскому коту с ревизорскими замашками.
