Изумрудный мираж.
Часть 1 Кровавый след.
Глава I
Первая жертва.
Колокольчик у дверей звонко оповестил о приходе посетителя. Ювелир Мендельсон, узнав заказчика, изобразил на лице вежливую улыбку:
– Добро пожаловать, господин Шмидт. Я ждал вас еще накануне. Скажите, какое украшение для любимой женщины вы желаете изготовить?
–Я хочу видеть на её груди оригинальную брошь. Дама моего сердца не из нашего города. Здесь в Риге никто не сравнится с ней красотой и ангельским характером. А как эта истинная католичка божественно играет на фортепьяно Бетховена!
Ювелир с сомнением подумал:
«Истинная католичка не вступила бы в тайную связь с женатым прибалтийским немцем с толстым кошельком. Ну да это не мое дело. Господин готов заплатить большие деньги за дорогое украшение, и его сердечные тайны мне не интересны».
А производитель колбас продолжил:
– Наступил ХХ век. Мы живем в неспокойное время: социалисты на улицах взрывают бомбы. Мир могут спасти только христианские ценности. У нас католиков трилистник клевера является символом Небесной Троицы. И я хочу, чтобы на золотом медальоне было изображён этот цветок из драгоценных камней.
– Удачная идея! Предлагаю разместить вокруг зеленых изумрудов бриллианты в виде капель животворной росы.
– Я собираюсь закупить новое оборудование, и стеснён в свободных средствах. Потому вместо бриллиантов вставьте рубины.
– При всем уважении к вашему благородному вкусу, красные камушки вокруг зеленого трилистника вряд ли будут похожи на капельки росы.
– Это не важно. Главное, что дорогая брошь будет напоминать моей даме о любви человека с горячим сердцем с холодного балтийского залива.
– О, как всякий немец, вы весьма сентиментальны, господин Шмидт. Можете не волноваться: желание клиента для Мендельсона закон.
–Только поторопитесь: в конце сентября я уезжаю в другой город по делам, и там хочу вручить подарок моей Софье ко дню Ангела.
Мендельсон с надеждой подумал:
«Надеюсь, она так же мудра, как и ее святая покровительница и не станет попрекать колбасника за безвкусное дорогое украшение».
Сразу после ухода посетителя ювелир принялся за работу.
… Накануне отъезда Шмидт пришел за брошью. Пока заказчик рассматривал изделие, ювелир с тревогой за ним наблюдал. Но Шмидт остался доволен и щедро оплатил изящную работу. Облегченно вздохнув, Мендельсон положил украшение в сафьяновую коробочку и передал заказчику. Тот вышел на улицу и, окликнув извозчика, отъехал от лавки Мендельсона. Ювелир посмотрел ему вслед с сочувствием:
«Вкрапленные между зелеными листьями красные рубины напоминают капельки крови, пролитые фанатичными крестоносцами в схватке с сарацинами. Вряд ли такое украшение принесёт счастье. Но пусть мясных дел мастер сам позаботиться о своей удаче».
И ювелир направился в банк, надеясь в смутное время уберечь уплаченные за брошь деньги.
В Нижнем Новгороде, Софья радостно встретила Шмидта на вокзале:
–Милый, я приготовила тебе сюрприз и попросила подругу на несколько дней уступить нам ее квартиру. Сейчас сразу поедем туда.
– Да, но я сначала хотел заехать в банк. У меня с собой в саквояже крупная сумма денег, и я хочу сдать ее на хранение.
– Да, не отвлекайся ты на такую прозу жизни, как деньги. Они не значат ничего по сравнению с той чудесной встречей, которую я ждала долгие месяцы разлуки. Ну, будь послушным мальчиком и не перечь своей даме сердца! К тому же я уже подрядила извозчика, и он отвезёт нас по адресу.
Почувствовав на щеке мягкое прикосновение нежной теплой ладони, Шмидт, отбросил сомнения:
«Брошь с крупными изумрудами будет прекрасно гармонировать с ее чуть раскосыми зеленоватыми глазами и длинной каштановой косой, так бесцеремонно касающейся при ходьбе ее роскошного тела».
Ощутив сильное плотское желание, он поспешил вслед за статной красавицей. Выйдя из здания вокзала, Софья повелительно махнула рукой, и к ним лихо подъехал извозчик. Когда пролетка сноровисто покатила по улицам старого купеческого города, Шмидт насторожился:
«У этого крепкого парня недобрый взгляд. Хотя я, наверное, излишне подозрителен. И все же с крупной суммой денег надо быть настороже».
Шмидт нащупал в кармане холодную сталь «браунинга». Но рука Софьи, словно, невзначай положенная ему на колено сразу отогнала тревожные сомнения. Доставив седоков, извозчик получил вознаграждение, и, тронув с места, скрылся за углом крайнего дома. Софья кивнула гостю:
– Давай, заходи быстрее. Не хочу, чтобы кто-то из знакомых нас увидел. Моей репутации учительницы музыки это может повредить. Ты уедешь, а мне здесь в городе оставаться.
Шмидт, суетливо перебирая короткими ножками, послушно последовал за Софьей. В квартире вкусно пахло жареным мясом и свежими овощами. Пройдя в комнату, коммерсант увидел стол, обильно сервированный закусками и бутылками вина. Довольная произведенным впечатлением Софья нежно прижалась к гостю.
– Вот видишь, как я тебя встречаю! Раздевайся и присаживайся к столу. И расстанься, наконец, со своим саквояжем. Положи его вот сюда в шкаф и запри створки на замок. Иначе, я вижу, ты не успокоишься.
Шмидт аккуратно спрятал саквояж, и, сняв пиджак, переложил браунинг в карман брюк. Софья насмешливо слегка хлопнула его по плечу:
