1. Глава 1
Илиана
– Неспокойно мне на сердце, дочка. Беда будет. Осталась бы дома, – причитала матушка, удерживая за руку, не давая сесть в карету.
Всю дорогу до Рэйзвертора слова матушки, ее взгляд, полный тревоги, не давали мне покоя. Никогда не видела ее такой напуганной. Я должна была остаться, успокоить ее, но сегодня супруг возвращается из тайного похода, мне нужно встретить его, как подобает в светском обществе.
Мне нужно домой, к нам домой. За окном кареты непогода, собирается сильный дождь, возможно, будет гроза, и на душе беспокойство.
Это все Дрисса со своими картами. Не верю я ее гаданиям, но матушка верит, из-за ее переживаний мне неспокойно. А мне нельзя переживать. Малышу вредно.
При мысли о будущем сыночке улыбка невольно трогает губы. Не могу поверить, что совсем скоро у нас с Кондором будет ребенок. Не думала, что все случится так скоро. Он ведь хотел, чтобы я отучилась в академии, а потом занялась домом.
Но у судьбы другие планы, которым рада лишь я. Ребеночек – всегда радость, остальное будет. Справимся. Уверена, муж расстроен лишь потому, что хотел дать мне образование. Он ведь хороший, хотя и прячет чувства за маской сурового мужчины.
Я ведь хотела рассказать матушке и папеньке, что скоро у них родится внук, но Дрисса все испортила. Побоялась говорить им. С соседки сталось бы, оказаться под окнами нашего домика в самый неподходящий момент и потом сотворить дурное.
В небе начинают сверкать молнии, быстро темнеет. Скорее бы оказаться в городе. Уже немного осталось. Смилуйся, погода, дай супругу вернуться домой.
Но, кажется, погода против. Потому что через минуту начинается сильная гроза и ливень.
Кучер ускоряет лошадей, а мне хочется попросить его ехать медленнее. Зачем так гнать в непогоду? Совсем не думает обо мне.
– Тихо, мой маленький. Это просто гроза, – поглаживаю живот и говорю с малышом, который не понимает еще ничего, но мне становится спокойнее. – Все будет хорошо. Ой.
Больно ударяюсь локтем о стенку, когда карета подскакивает на кочке.
Пересаживаюсь на другую сторону, чтобы открыть слуховое окошко к кучеру, но его заело. Дергаю ручку, не поддается. Очередной раскат грома, от которого пугаюсь, больно зловещим кажется, предостерегающим.
– Спокойно, Иля. Осталось немного. Мы уже в городе.
Шум дождя заглушает все. Цокот копыт по брусчатке заглушает ливень, который становится все сильнее. Молнии озаряют небо, а за ними гром. Боюсь такую погоду. Мурашки по коже, хочется спрятаться в дальнем углу спальни и прижаться к супругу.
Он обнимет, успокоит, погладит, пока еще плоский животик, и станет не страшно. К счастью, он сегодня вернется.
Когда карета останавливается, накидываю капюшон и выпрыгиваю из нее, забыв о манерах. В ливень не до них. Плотная ткань мантии не спасает. Отворяю калитку и бегу по скользким камушкам, мечтая поскорее оказаться дома, в тепле. Пока пробегаю жалкий десяток метров, промокаю до нитки.
Странно, никто не встречает. Никогда такого прежде не было. Тем более, зная, что я должна вернуться, и никого?
– Бетси, я вернулась, – окликаю домоправительницу, обозначаю свое присутствие и желаю отдать мантию в сушку.
Не бросать же ее здесь насквозь мокрую? Но ответа нет. Никто не откликается.
– Не успела прибежать из домика для слуг?
Спрашиваю сама у себя, аккуратно складывая промокшую ткань и укладывая ее в пустующую плетеную корзинку для зонтиков.
– Нужно переодеться, иначе простужусь, – говорю и поднимаюсь на второй этаж.
Моя комната дальняя по коридору. Иду мимо кабинета супруга, задерживаюсь на мгновение у гостевой спальни, и не могу поверить в услышанное.
Из-за приоткрытой двери доносятся звуки… удовольствия?
Нет. Этого не может быть. Мне показалось. Этого не может быть. Никто не посмеет развлекаться на хозяйских простынях, кроме самого хозяина. Но ведь Кондор еще не вернулся.
Хочу верить в это, но не выходит. Слишком сладкие вздохи у девушки, слишком характерные шлепки. Нет, этого не может быть.
Прикрываю рот ладошкой, сдерживая рыдания, а второй накрываю живот, делая еще несколько шагов, заглядывая в приоткрытую дверь, и умираю.
Сердце пропускает удар, хочется сбежать, стереть воспоминание, но это невозможно. В памяти навсегда остается искаженное статью лицо мужа и извивающаяся под ним девушка на шелковых простынях.
Голова начинает кружиться. Опираюсь на стену, боясь не устоять на ногах, а страсть за стеной становится все громче, звуки бьющейся о стену кровати все чаще, а затем протяжный мужской рык, и тишина. Оглушительная.
Лишь шорох простыней через минуту говорит, что там люди.
– Ты был сегодня очень голоден, Кондорррр, – мурчащей кошечкой девушка протягивает имя супруга, лишая меня призрачной надежды, что там не он. – Мне понрррравилось.
Ее голос полон удовлетворения, тягучий, сладкий, словно мед. Ей понравилось, как дико он с ней обошелся. Не знала, что супруг бывает таким, ведь со мной он спокойный, сдержанный, между нами никогда не было искр, как между ними.
– Я не слышал в твоих стонах недовольства, Тривэна. Нам было хорошо, но ты зря решила меня встретить, Илиана должна скоро вернуться из своей глуши. Нам стоит быть осторожнее. Впредь сдерживай свои порывы. Я сам к тебе приду. Поняла?
