1. Пролог
Пролог
Горный замок, высеченный из скалы с помощью древней магии, встречал гостей. Побывать здесь доводилось не каждому, даже родовитому, ксардиндоссцу, и те, кто удостоился этой чести, навсегда сохраняли благоговение пред могуществом сил, сокрытых под спудом нерушимых заклятий. Секрет древней магии свято берегли в хранилище Горного замка. Правитель должен был передать сокровенное и опасное знание лишь одному из семи сыновей, потому-то объявление наследника считалось важнейшим событием в жизни объединённых земель.
Нынешнего хозяина Горного замка прозвали Серебряным, за сияние чешуи в драконьей ипостаси. Именно он созвал сюда вельмож, достойных засвидетельствовать волю императораа.
О том, что первенец Рудисвуна и его прекрасной жены — дочери иного мира — Эвелины не желает наследовать трон, было известно давно. Крокус основал магическую академию и посвятил жизнь науке.
Уирисс, как следующий по старшинству, имел преимущество перед остальными сыновьями. Но не только этим руководствовался отец, принимая решение. Рудисвун остановил свой выбор на том, кто больше других принёс пользы великим драконьим родам. Славный сын императора доставил невест для многих юношей. От других искателей Уирисс отличался тем, что девушки по своей воле переходили в мир Ксардиндосса. Они с готовностью вступали в брак, оговаривая лишь возможность выбора из нескольких претендентов. Теперь Уириссу предстояло привести из мира людей жену для себя самого и, когда родится их сын, стать хранителем великой тайны. Порядок этот соблюдали уже пятнадцать поколений, и ничто не должно было его нарушить.
Сыновья Рудисвуна слетались, используя драконий способ передвижения, ведь путь в карете или верхом требует слишком много времени из-за дорог, изобилующих подъёмами, спусками, переправами через бурные реки. Приземляясь на обзорную площадку замка, принцы-драконы окутывали себя дымом и оборачивались юношами. Мать их была человеческой женщиной, благодаря этому их высочества меняли ипостась легко и свободно.
Церемония прошла чинно. Гости приветствовали наследника, желали удачи в поисках невесты и выражали уверенность, что Уирисс приведёт в замок красивейшую из девушек, рождённых в иных мирах. Молодой дракон отвечал каждому благодарной улыбкой, и только в глубине его чёрных глаз светился огонёк сомнения.
Эвелина, выйдя проводить искателя, сердцем почувствовала его неуверенность:
— Что гнетёт тебя, мальчик мой? — спросила она, ероша тёмные непослушные кудри сына. — Не впервые ты отправляешься в мир людей, тебя там хорошо знают, почему же такая дрожь в твоих пальцах?
Уирисс невольно залюбовался лицом, которое как всяких любящий сын считал самым красивым и добрым, вдохнул сладкий и родной аромат светлых, уложенных вокруг головы волос и убрал руку с материнского плеча, поняв, что проявление нежности выдало его:
— Трудностями искательства меня не испугать, милая императрица, — отвечал он. — Не хочу разочаровать братьев и отцовских приближённых. Увы, именно это случится после моего возвращения.
— Как ты можешь знать о том, что случится разочарование?
— В той земле, куда я летал за невестами для драконов, не осталось красавиц. Мне будет неприятно принимать насмешки и оправдываться в том, что не нашёл для себя достойной жены.
— Не я ли учила своих детей, что внешность не главное? — укорила его мать. — Что тебе мнение других? Нужно лишь, чтобы девушка нравилась тебе, так и скажешь острякам.
Уирисс ничего не ответил на это, преклонил колено, получив материнское благословение, и, когда Эвелина отошла в сторону, окутал себя пламенем, открывая врата между мирами.
Постояв немного, женщина повернулась, чтобы идти в зал, дорогу ей преградила белёсая тень. Эвелина остановилась и сказала строго:
— Анаксиос, брось эти шутки. Они хороши для подростка, но не для взрослого дракона!
— Прости, мама, не удержался, — из-за угла вышел рослый мужчина. Серебро его волос могло натолкнуть на мысли о седине, но это был естественный цвет, доставшийся Анаксиосу от родной матери — сестры Рудисвуна. Младенцем приняла его семья императора, считая одним из семи сыновей, хотя многое в характере юноши раздражало приёмных родителей. Привычка создавать астрального двойника и пугать слуг и гостей не была безобидной, судя по злорадству, с каким проказник хохотал над жертвами своих шуток.
Эвелина наклонила голову в знак прощения и собралась продолжить путь, но замерла, услышав невнятное бормотание.
— Ты что-то сказал?
— Он не вернётся, мама, — Анаксиос не прятал саркастическую улыбку.
— Почему? — вскинулась женщина. — Откуда такая глупая уверенность?
— Гордыня не позволит Уириссу прийти ни с чем, и тем паче, привести в замок уродку.
Уязвлённая его словами, императрица пожала плечами и прошла мимо. Анаксиос и Уирисс росли как двойняшки. Мать старалась дарить тепло сердца приёмышу и родному сыну поровну, ей почти удавалось. Это «почти» превратило Анаксиоса в завистника. Он всегда выставлял брата виновным в их общих проступках, себя же стремился обелить за его счёт, даже если Уирисс был ни при чём. Тот же часто брал вину на себя, зная, что его простят скорее. Помня детское противостояние, Эвелина решила, что Анаксиос подслушал разговор и преувеличил сомнения брата. Она мысленно пожелала Уириссу удачи и отправилась в зал торжеств, где остальные сыновья беседовали, пользуясь редким случаем, собравшим их вместе.
