Долгие годы лежали в книжном шкафу папки. Огромные папки с бумагами. С тех пор, как я помню свою мать, – она уже там ничего не писала. Не записывала. Не вела. Своими впечатлениями и мыслями она делилась с нами – с дочками. Дневник был заброшен, забыт. Когда она была жива – у меня не было потребности его читать. Я просто спрашивала у нее. Когда она умерла, я несколько раз пыталась, но почерк этот так просто не разобрать. И я, снова погружаясь в свои дела и суету, оставляла это на потом. Вот только небольшая часть ее дневников, что смогла разобрать.
Тут все не по датам. Я расположила отрывки так, как смогла разобрать. Кусками.
О матери. Родилась в 1919 году. Под Москвой. В деревне Манихино Истринского района. Мать ее была неграмотной батрачкой. Умерла в 40 лет, в начале войны. Отец – был профессиональным портным. В семье было 8 человек детей. Мать моя была старшей. На фото она в матроске. Сразу после школы она поступила в институт цветных металлов и золота. Закончить его не успела. Война застала ее на практике. В 1941 году семья оказалась в оккупации. 11 дней стояли немцы под Москвой. В дом попала бомба. Он был уничтожен. Когда началось наше наступление, они всей гурьбой пешком ушли в Москву. Осели в Тушино. В бараке. Мать поступила на военный завод, сестры в госпиталь. После войны мать закончила институт- защитила диплом, и родила двоих детей от разных отцов.
Письмо 1956года.
Письмо твоё полно тревоги.
Я стараюсь представить себе существо так взволновавшее тебя «неприятностью».
Чем могу я тебя утешить, чем помочь? Я очень часто думаю, что люди призывающие других на подвиги самоотречения, сами живут культом самосохранения, культом сплошной корысти.
Это стало трагедией партии. Всё очень естественно. Положение партии, как господствующей в государстве сделало её уродом от насыщения честолюбцами, шкурниками, карьеристами, а партийная дисциплина, требующая от её членов солдатского повиновения, привела её, или в конце концов приведёт, к морально-идеологическому кризису, вследствие того, что коммунисты, как солдаты, утрачивают способность к инициативе мысли.
Не потому ли французские коммунисты заговорили о необходимости демократизации партии.
Об этом очень больно думать, и тем больнее говорить, но это настолько очевидный факт, что не замечать его невозможно.
Я иногда думаю, что рутинёрство – это национальная трагедия. В ответ на эти мысли мне вспоминается Бунин:
«Ты подумай только: пашут целую тысячу лет, да что я – больше! – а пахать путем – то есть ни единая душа не умеет! Единственное свое дело не умеют делать! Не знают, когда в поле надо выезжать! Когда надо сеять, когда косить! „Как люди, так и мы“, – только и всего. Заметь! – строго крикнул он, сдвигая брови, как когда-то кричал на него Кузьма. – „Как люди, так и мы!“ Хлеба ни единая баба не умеет спечь, – верхняя корка вся к черту отваливается, а под коркой – кислая вода!»
Венгерские события многих заставили думать.
Вот факты:
Директор почти каждый день бывает в цехе. Заливщики и стреженщики требуют улучшить условия труда (вентиляцию). Сказали был шумным. требуют пересмотреть продолжительность рабочего дня, продолжительность отпуска и продолжительность стажа для пенсии. Директор вступил в ходатайство перед ЦК Профсоюзов.
Чтобы получить премию за октябрь старший мастер ходил с делегацией к Пугину. Премию получили.
Но это – рутинерство в законодательстве! (т.н. бюрократизм).
А экономика, а производство? Здесь рутина может лишь проявиться как обнищание народа, экономическая и технологическая отсталость государства.
Меньше всего я думаю, что это трагедия системы. Система- единственно возможная, даже со всем её несовершенством. А несовершенство ее до сих пор! – опять-таки, результат рутины, результат национальной трагедии, которая, по моему мнению, не только исторический факт, но и национально-психологический.
Прости, что я наполняю свои письма подобными трактатами. Мне бы хотелось написать тебе что-нибудь такое, что могло бы ободрить тебя, ещё больше хотелось бы видеть тебя.
Я буду ждать тебя на Новый год в Тушино, если ты приехать не сможешь, то приглашай в гости, – я приеду к тебе, как только получу отпуск на дипломную работу (очевидно в январе).
Будь здоров и бодр, письма не рви, а написав, отправляй сразу, чтобы я не ждала их так долго.
2августа 1945 г.
г. Красноуральск.
И здесь живут люди, вернее проживают здесь… Почему они здесь живут? Почему они молчат, превращаясь в травоядных животных? ПОЧЕМУ МОЛЧАТ ИЗО ДНЯ В ДЕНЬ, ПРЕВРАЩАЯСЬ В ЖМЫХОВЫЕ ОТХОДЫ ПОТОГОННОГО ПРОИЗВОДСТВА? Почему они послушны необходимости труда, когда нет элементарных условий существования?
ГОЛОД. Это всесильное божество всех живых на земле теряет свою силу перед безграничным тупо-покорным терпением русских людей.
Голод… Настоящий, русский, уральский – это не хлеб черный без мяса, это не маргарин, это – не сон без ужина, не день без обеда.
Это – желанный кусочек хлеба, это – вываренная в воде крапива, это – лепешки из лебеды, это вода и травы, травы, травы – всех сортов и семейств.
