После двух лет кропотливой работы за первым томом моей «Истории схоластического метода» теперь может последовать второй. Этот том, представляющий дальнейшее развитие схоластического метода в XII и начале XIII века, не только значительно полнее своего предшественника, но и, вероятно, превосходит его по богатству новых результатов. Непечатные материалы, к которым я обращался в максимально возможной степени, побудили и позволили мне внести ряд исправлений и новых записей в картину истории теологии, философии и догматики XII века. Выдающиеся богословы, до сих пор почти не известные по именам, выходят на первый план при освещении манускриптов. Здесь я имею в виду только Роберта из Мелена и парижских сумистов, группировавшихся вокруг Петра из Пуатье на пороге XIII века. Изучение всех печатных источников также выявило много новых точек зрения. Часто противоречивая оценка схоластических личностей и направлений со стороны историографии подтолкнула меня к формированию суждения, максимально соответствующего действительности, путем глубокого изучения источников и добросовестного взвешивания всех факторов, которые принимались во внимание. Предстояло также провести ряд историко-критических исследований, в частности, рассмотреть и решить вопросы подлинности.
Вы можете и, возможно, будете не согласны со мной по некоторым пунктам, но вам придется признать, что я подходил к спорным вопросам объективно и непредвзято и потратил много труда, чтобы разрешить их.
Кропотливые изыскания часто скрашивались для меня погружением в духовную жизнь тех привлекательных мыслителей XII века, в которых соединились и взаимопрониклись правдивый научный энтузиазм и мистическая внутренность. Богослов наших дней также может освежиться и воспрянуть духом благодаря богатому и славному внутреннему миру, например, Гуго Сен-Викторского.
Исключительно благосклонный прием, который первый том получил от критиков во всем мире, позволяет мне с уверенностью передать публике это продолжение. Если Господь сохранит мое здоровье и творческие силы, то третий том, подготовка к которому в основном завершена, не заставит себя ждать.
В работе над этим томом мне очень помогли библиотеки и коллеги-ученые. Я хотел бы поблагодарить директоров всех библиотек, которые предоставили мне рукописи или снабдили меня сведениями, прежде всего Королевскую придворную и государственную библиотеку в Мюнхене, Ватиканскую библиотеку в Риме, Амброзианскую библиотеку в Милане, Национальную библиотеку и Мазаринскую библиотеку в Париже, затем Королевские библиотеки в Бамберге и Берлине, Императорскую и Королевскую придворную библиотеку в Вене, университетские библиотеки в Базеле, Эрлангене и Инсбруке, библиотеки аббатств в Адмонте, Санкт-Галлене, Хайлигенкройце, Монтекассино и Святого Петра в Зальцбурге, Публичная библиотека в Брюгге и, наконец, королевская библиотека и библиотека семинарии в Айхштатте.
Особую благодарность я выражаю достойному директору Ватиканской библиотеки отцу Францу Эрле, который несколько раз фотографировал для меня рукописи. Доктор Акилле Ратти, префект Амброзианской библиотеки в Милане, также любезно предоставил мне фотографии рукописей.
Г-н П. Бонифац Стакемайер 0. S. B. в Монтекассино сделал для моей работы обширные выписки из рукописи (см. с. 305 и далее), а г-н П. Ландолин де Вильде O.F.M. в Кваракки скопировал значительную часть пролога к «Сентенциям Роберта Мелунского» из Кодекса 191 в Брюгге (см. с. 341 и далее). Я смог сделать несколько дополнений к нему во время моего пребывания в Брюгге в прошлом году. Я хотел бы выразить глубочайшую благодарность этим двум ученым за их жертвенную поддержку моего исследования. Я также получил ценные сведения от профессора П. Я. де Геллинка в Левене, доктора Пельца в Риме и доктора Броммера в Бузенбахе близ Карлсруэ.
Мой дорогой друг, профессор королевской гимназии доктор Фридрих Дегенхарт, вновь разделил со мной бремя корректуры. Указателем лиц я обязан готовности городского капеллана господина Бенгеля в Монхайме.
Айхштетт, 8 августа 1911 г.
Автор.
Введение
Свидетельства XII века.
Развитие научной жизни эпохи можно понять на самом глубоком уровне, только если представить себе культурные движущие силы всего периода.
Как правило, успех в науке является признаком и доказательством того, что другие области культуры того или иного времени и той или иной нации также переживают подъем. Благоприятные внешние обстоятельства или события обычно служат достойным объяснением расцвета богатой интеллектуальной жизни в определенное время. Поэтому целесообразно вкратце обрисовать исторический фон, на котором выделяется развитие схоластического метода со смерти Ансельма Кентерберийского до первой трети XVIII века, – историческую сцену, по которой в основном двигалась схоластика XII века. В сущности, Ансельм Кентерберийский, чей могучий мыслитель в последнем разделе первого тома вел нас от времен предсхоластики к собственно схоластике, уже вел дело своей ученой жизни в обстоятельствах и условиях, которые также повлияли на развитие схоластики, о которой пойдет речь в этом томе. В последние десятилетия XI века борьба Григория VII за церковную свободу, за моральное и интеллектуальное возвышение духовенства имела благоприятные последствия, начав эпоху идеального подъема и пламенного религиозного энтузиазма.
