В основу предлагаемого издания положен лекционный курс, прочитанный магистрантам-филологам Кемеровского университета в 2016 году. Возможно, это обстоятельство сказалось на отчасти устной, разговорной интонации изложения, от которой автору не хотелось отказываться, так как настоящий текст адресован не столько специалистам, сколько более широкому кругу читателей.
Объём охватываемого материала подобного рода исторических исследований всецело зависит от содержания используемого понятия «герменевтика». Этим понятием может обозначаться как специфическая техника интерпретации религиозных, юридических и художественных текстов, так и философское осмысление глобальной проблемы понимания как основы человеческого бытия.
Следует предварительно сказать о намеренном почти полном вынесении за рамки данного очерка истории литературоведения и искусствознания – дисциплин, сложившихся сравнительно поздно. Проблематика интерпретации в рамках наук об искусстве и литературоведения, по всей видимости, заслуживает отдельного рассмотрения.
Наш опыт описания исторического становления герменевтики, конечно, далеко не первый. Назовём некоторые труды на эту тему, классические и современные, на русском языке. В. Дильтей. Герменевтическая система Шлейермахера в её отличии от предшествующей протестантской герменевтики // В. Дильтей. Собр. соч. Т. IV. М., 2001; Х.-Г. Гадамер. Истина и метод. М., 1988; Г. Г. Шпет. Герменевтика и её проблемы // Контекст. М., 1989–1991; О. М. Фрейденберг. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997; С. С. Аверинцев. Символ // Краткая литературная энциклопедия. Т. 6. М., 1971; С. С. Аверинцев. Филология // Краткая литературная энциклопедия. Т. 7. М., 1972; В. Г. Кузнецов. Герменевтика и её путь от конкретной методики до философского направления // Логос 1999, № 10. С. 43–88; Герменевтика и деконструкция. СПб., 1999; В. Айрапетян. Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски. М., 2001; К. Дж. Ванхузер. Искусство понимания текста. Черкассы, 2007; М. Е. Соболева. Философская герменевтика: понятия и позиции. М., 2014; Г. Д. Гачев. Образы божества в культуре: национальные варианты. М., 2016; Герменевтическая традиция в России: актуальные контексты и современные проблемы. М., СПб., Белгород, 2019.
Предлагаемая работа написана, конечно, отнюдь не в противовес имеющимся, а в опоре на них и в дополнение к ним.
Введение. Понятие герменевтики
Первое знакомство с герменевтикой показывает, что не следует путать понятие герменевтики со словом, которым её называют. Например, Фрейд занимался всю жизнь герменевтикой, не пользуясь этим наименованием. Здесь показательна вообще медицина и прежде всего то, что называют диагностикой. Анамнез (ἀνάμνησις – воспоминание) – комплекс исходных данных о больном – аналогичен собранию улик и свидетельских показаний сыщиком, тоже представителем герменевтического ремесла. От этих предварительных сведений отталкиваются в обоих случаях для воссоздания патологической либо криминальной картины происшедшего. Сыщик и врач предстают друзьями в цикле рассказов и повестей Артура Конан Дойла. Причём даже само знакомство их описано как герменевтическая задача доктора Уотсона, пытающегося определить профессию Шерлока Холмса по отрывочным и противоречивым сведениям о своём новом знакомом, которыми он располагал накануне совместной аренды квартиры на Бейкер-стрит.
В юридической сфере герменевтическая ситуация возникает не только в расследовании преступления, но и в судебном разбирательстве, то есть при определении меры вины и строгости наказания. Такого рода толкование часто становится темой художественного изображения. Например, вся двенадцатая книга романа «Братья Карамазовы» описывает судебное заседание, пришедшее к обвинению Дмитрия Карамазова в убийстве его отца Фёдора Павловича. Несмотря на обилие фактов и свидетельских показаний, приведённых в пользу такого приговора, читатель в итоге узнаёт, что обвиняемый всё-таки не виноват. Многомерная сложность жизни изображается в романе Достоевского непостижимой для рассудочных юридических процедур. Но при этом вера (брата Алексея) не ошибается. Здесь выявляется значимая для всей истории герменевтики, как мы увидим, коллизия доверия и удостоверения, веры и знания.
В знаменитом рассказе Акутагавы «В чаще» (и его экранизации режиссёра А. Куросавы «Расёмон») развёрнуты несколько совершенно различных версий одного и того же события, принадлежащих его участникам. Здесь тоже демонстрируется бессилие юридического разбирательства. Название «В чаще» поэтому оказывается не столько обозначением места расследуемого происшествия, сколько символом блуждания следствия, а также – непреодолимой темноты человеческой природы.
Положительные же примеры раскрытия криминальных загадок даёт богатая детективная литература, главным предметом которой всегда является сам процесс расследования, проходящего, как правило, по известной библейской формуле: «Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы» (Лука 8, 17).
